...Через черный ход я был проведен в помещение из нескольких
комнат освещенных свечами и кинкетами. Судя по всему, это была
офицерская квартира ставшая своеобразным "клобом". Вдоль стола
выстроились стулья в буфете размещались бутылки с вином и горки
посуды. В углу, возле икон, я сразу приметил портреты Суворова и
Барклая де Толли. Иногда заходили с улицы офицеры. Поглядывая на
меня, они выпивали кто водки кто вина, курили из янтарей, тихо
беседовали и удалялись, ни о чем меня не спрашивая. Я мало кого
знал - только отметил что немало людей из Финляндского полка, и
среди них - полковник и командир батальона Петр Сергеевич Мишин. Я
уже хотел прилечь на диване, когда в квартиру стремительным шагом
вошли два офицера, и один из них, окинув меня острым, пристальным
взором, представился:
-Полковник Штайр. С кем имею честь?
Я назвал себя...
-Господин Васильчиков -коротко бросил он. Я знал вашего брата -
и если вы столь же храбры и верны России - предлагаю ныне же
принять участие в некоем славном деле на пользу державе.
Я сразу понял - о чем речь - разговоры по Петербургу об
инсуррекции шли уже не первый месяц, и почти не раздумывая, словно
обуянный неким демоном бросил в ответ
-Я с вами, Павел Иванович!
Нет смысла скрывать, что сегодня ночью победим или все
погибнем... Победят или погибнут все , кого вы здесь встретили!
Настроенный романтично, я конечно понял что речь идет о заговоре
против нелюбимого в обществе монарха и выразил желание следовать за
ним - ради свободы России.
Штайр вручил мне два пистолета.
-Любая свобода добывается кровью- сообщил он улыбнувшись.
Потом появился подполковник Драгутинов и посмотрел на часы:
- Господа, не пора ли? Помолимся...
Перед иконой святого Георгия офицеры пробормотали короткую
молитву и принялись заряжать пистолеты и цеплять портупеи с
палашами и саблями...
. Потом все вышли, и я пошел за ними.
Зимний дворец был темен, окна не светились.
Офицер охраны , вовлеченный в заговор, должен был открыть двери
заднего в хода. Он их открыл, и его тут же закололи.
- Не бейте своих! - прогорланил кто-то.
- Не время жалости - вперед! - призвал Драгутинов...
Клянусь, никогда еще не было мне так легко весело, как в эти
мгновения -да простит меня Бог!...
Задыхаясь в угаре порохового дыма, я слышал вопли раненых.
