– Батяня, ты чего? У Длинного от удивления челюсть отвисла, когда он увидел вместо сидящего отца трехлетнего карапуза с сигаретой в зубах. Правда, он сразу сообразил, что это – его отец.
– А что, он действительно отхлестал ремнем отца?
– Ну да. На глазах у Конопушки. Как только понял, что отец его стал маленьким, так сразу хвать ремень и давай его охаживать. Тот пытался бежать, но в одежде запутался: визжит, барахтается. Ну, Длинный еще успел два раза ударить и моментально уменьшился до годовалого младенца. А этот, трехлетний крепыш, с одежды выпутался, отнял ремень, подобрал тлеющую сигарету и так важно произнес: «На отца, пацан, руку поднял?». Конопушка вовремя вмешалась, отняла сигарету и обоих спать уложила.
Я понимал, что подслушивать чужой разговор некрасиво, но уж очень живо эту историю рассказывал своим родителям загорелый мальчуган.
Взрослые отошли к регистрационной стойке, и я обратился к нему:
– Это ты сейчас о чем говорил?
Он хотел сказать, но подошли его родители, взяли вещи, и все они пошли на перрон. Мне тоже надо было собираться…
Наверное, так захотелось его Величеству Случаю, чтобы мы вместе летели в город Н. И, к тому же, места наши оказались рядом.
Родители мальчика о чем-то переговаривались, сам он глядел в окно, время от времени его взгляд то и дело останавливался на мне. Я понял, что мы думаем об одном и том же. Оглянувшись на спящих родителей, он нагнулся ко мне и зашептал. Всю дорогу я очень внимательно слушал эту историю. Пусть она покажется вам невероятной. Я был в этом поселке, я видел нечто, подтверждающее это удивительное происшествие. Знаете, я поверил!
– Нехочутик, домой!
Худенький семилетний мальчуган вдрогнул, оглянулся и притих. Но сами же ребята не дали ему отмолчаться и закричали:
– Дядя Витя! Он здесь!
Нехочутик обиженно окинул взглядом своих друзей и медленно пошел домой.
– Опять будет бить, – думал он, уныло поднимаясь с оврага, и, стараясь не смотреть на отца, хотел шмыгнуть в калитку…
– Подожди, куда торопишься? Я когда говорил домой идти, а? – притормозив за плечо, спросил отец Нехочутика.
Казался он увеличенной и наспех подправленной копией сына: с такими же длинными руками, худощавый, с упрямыми (вот именно, не голубыми или карими, а упрямыми) глазами, со смешной походкой и вечно опущенной головой.
