Георгий Волостнов сидел в милицейском «уазике» и, прикладывая вдвое сложенную салфетку к рассеченной щеке, молча наблюдал за работой оперативников. Оцепили красной лентой место взрыва, потеснив на достаточное расстояние многочисленных зевак, и принялись укладывать осколки в пластиковые мешочки. Действовали грамотно, слаженно, без суеты. В каменных лицах – ни тени удивления, ни любопытства, один лишь голый профессионализм. Невольно создавалось впечатление, что с подобными вещами они сталкиваются едва ли не ежедневно.
Скоро подъехал начальник четвертого отдела МУРа полковник Сагалов. Волостнов его знал по нескольким совместным операциям, особой дружбы не завели, но друг к другу обращались накоротке.
Невысокого росточка, неизменно в джинсовом бледно-синем костюме, совершенно неотличимый в толпе, как и всякий оперативник, Сагалов мгновенно приковал к себе внимание, как только перешагнул за темно-красную ленту. Подошел к обугленной машине, поднял валявшийся в ногах осколок и тщательно принялся его рассматривать, переворачивая короткими пальцами. Передав улику одному из оперативников, вытащил блокнот и черкнул какую-то запись. Затем подсел к Волостнову и, закурив сигарету, констатировал:
– Могло быть еще хуже.
– Что ты имеешь в виду? – невесело буркнул Волостнов, отнимая руку от щеки. На салфетке оставался кровавый след.
– Под машину заложили тротил. А вот, скажем, если бы был фугас, то мы бы с тобой сейчас не разговаривали. Так что тебе повезло. Могу сказать, что эти люди работали в спешке, толком даже не подготовились, хотели просто убрать тебя. Заряд был заложен под пассажирское кресло. Ведь не думали же они, что тебе самому захочется сесть за руль!
– Возможно.
– Парня жаль, – протянул полковник. – Ведь сегодня даже не его смена. Накануне ему позвонил напарник и сказал, что приехать не может, болеет мать, попросил подменить. Вот и подменил…
– Мать действительно у него болеет? – насторожился Георгий Волостнов, отерев лоб тыльной стороной ладони. На пальцах остались следы запекшейся крови. Осколки лобового стекла, разлетевшиеся во время взрыва, порезали и лоб, правда, не сильно, но кровоточащая рана неприятно досаждала.
Отмахнувшись, полковник отвечал:
– Проверяли, здесь все в порядке. Он работает давно, так что к твоему делу никакого отношения не имеет.