Что такое боль? Боль это неприятное чувство, она может быть как
физической, так и душевной. Вот только в
отличие от физической, душевная так просто не проходит.
А, если вовремя не исцелить любую из открытых ран, она
может начать неприятно кровоточить и даже начать гноиться, так что
самым лучшим решением будет начать её исцелять и как
можно скорее.
С каменным лицом я опустошал свои запасы маны, зелья лечения, и
собственную жизнь снова и снова, вновь и вновь, раз за разом
создавая всего один вид артефактов, а именно артефакт воскрешения.
Я должен был злиться, должен страдать по задумке Лаавы, но
видя, как страдают и раз за разом умирают
те, кто мне доверился, у меня ёкнуло сердце, но не
больше. Возможно, моя прежняя личность всё же проявила
себя, полностью перехватив контроль над моим сознанием и телом,
полностью завладев всей двигательной функцией. Похоть в голове
что—то кричала, из обрывков могу сказать одно — она
требовала немедленно прекратить то, что делаю и
отпустить их. Вот только допустить подобного не могу, банально не
мог… у всякого зелья или яда есть свой предел, даже у Легендарного
яда, способного убить бога!
Скрипя зубами, добрался до Эпического снаряжения. Одно
кольцо способно воскресить больше двадцати раз! Кэйла, Симка,
Вероира, Басила, Лилия — все они страдали, умирали и, вновь
воскреснув, продолжали страдать.
Появились достижения о смерти и о праве на жизнь. Глянул
описание краем глаза, ничего конкретного — простое
достижение в зал славы каких—то лекарей. Мелькнуло что—то в плане
некромантии, но мне было плевать.
Снаружи лавки доносились крики и вопли, на которые я даже не
обращал внимания. Эли подносила всё новые и новые зелья, кипятя в
них кольца прямо на кухонной плите. Муза, рыча,
вновь и вновь отправляла Лааву на перерождение, а та появлялась и
просто хохотала, проклиная всех и всё вокруг. Судя по тому,
что игроки не вмешивались, сочли поединок чем—то личным, кровным и
были практически правы в своём предположении.
Двери лавки распахнулись, злобно рыча, Муза затащила Лааву в
магазин с переломанными ногами и руками, а та только продолжала
смеяться.
— Всё! Вам всем конец. Нет у вас больше того что вы хотите
получить! Ты можешь меня убить! Но даже в безумии я буду знать, что
у вас ничего не вышло.
Крики доносились снизу. Я вздохнул, опуская руки. Спокойно
поднимаюсь с колен и направляюсь вниз, вижу как Лаава в теле дроу,
с переломанными руками и ногами, корчится от боли, но при этом смех
не прекращается ни на одно мгновение. Спокойно смотрю на своих
охранников, Стружский молчал, а вот его избранница хихикала,
похоже, зрелище ей очень понравилось.
