День святого Валентина мы отмечали, как всегда, втроем – я, Танька и Альбина.
Каждая из нас может с видом профессора-зануды прочитать монотонную лекцию о порочности и бессмысленности этого коммерческого и надуманного праздника, но в глубине души все мы мечтаем, что в один прекрасный день один прекрасный принц (в идеале принцев должно быть трое) разобьет наш печальный триумвират и мы сможем с легким сердцем присоединиться к захлебывающейся розовыми соплями толпе. Я не считаю себя обделенной мужским вниманием особой. Но почему-то именно 14 февраля уже в который раз остаюсь одна.
Мы сидим в малоизвестном баварском ресторанчике на Арбате и, морщась, цедим нефильтрованное пиво, закусывая его острыми куриными крылышками. Разумеется, мы предпочли бы этому бюргерскому пойлу изысканное сухое вино, однако в ресторанах и барах этим вечером лучше не появляться вообще. Все более-менее приличные места оккупированы сладкими парочками, которые дарят друг другу сердцевидные воздушные шарики и в порыве страсти пишут «я тебя люблю» на салфетках.
Наш тонкий расчет был таким: вряд ли уважающие себя влюбленные зарулят в пропахшую копчеными сосисками пивнушку – как-то неромантично это. Так оно и оказалось – кроме нас в заведении находилась лишь вялая компания интеллигентно выпивающих иностранцев.
– Да кому вообще нужна вся эта романтика? Уж точно не мне, – громко вопит Альбина, отодвигая от себя пустую пол-литровую кружку и придвигая полную.
– Точно, – вторит ей Танька, – да если бы кто-то подарил мне бумажное сердечко и смотрел при этом… знаете, как сенбернар, меня бы, наверное, немедленно стошнило.
Я молчу. Исход сегодняшнего вечера известен мне наперед. Еще пара кружечек – и нам надоест отсиживаться в катакомбах; в жажде приключений мы поймаем такси и рванем в прокуренную пещеру какой-нибудь шумной дискотеки. Там Танька молниеносно догонится текилой, и ее все равно стошнит, несмотря на то что никто и не думал дарить ей бумажных сердечек. Альбина будет пришторивать хитрющие глаза посыпанными блестками веками, кокетничать направо и налево и в итоге склеит какого-нибудь уцененного субчика с прыщом на подбородке, зато в джинсах «Эвису». Ну а я… я, наверное, весь вечер буду отпаивать проспиртованный организм крепким кофе, а под утро, злая и трезвая, отправлюсь домой в гордом одиночестве.
