Олег умер.
Так случается со всеми, рано или
поздно. С кем-то естественным путем, от старости или болезни. С
кем-то внезапно: нож бандита, грузовик навстречу, вражеская пуля в
грудь или пара дружеских слов в спину. С кем-то дурацки: например,
поскользнулся на мокром кафеле и долбанулся виском о край ванны
У Олега вышло совершенно идиотически:
пил пиво перед телевизором, пошел к холодильнику за добавкой,
споткнулся о кота и так удачно, что свернул шею. Но теперь это было
неважно. Все, что заполняло его жизнь, было уже неважно: друзья,
работа, долги, женщины, дурацкие споры о мелочах и прочее. Какое-то
время ушло на осознание того, что он все же существует, а мертвое
тело, лежащее перед холодильником, уже не принадлежит ему. А потом
все как по нотам: белый тоннель и полет куда-то к свету. Сколько
времени он летел тоже было неважно. Время не имело для него
никакого значения. Просто в какой-то момент он понял: путешествие
окончено.
Место, в котором оказался Олег, было
никаким. Бесформенным. Кусок пространства, не имеющий видимых
границ и очертаний. Но и это было неважно. У самого Олега тоже
сейчас не было формы, одно лишь содержание. И это содержание
принялись пристально изучать три неких сущности, бесплотных и
бесформенных, как и все в этом странном и месте. В процессе они
обменивались короткими порциями информации, которые не до конца
адаптировавшимся к новому этапу бытия разумом Олега воспринимались
как разговор.
- Жил грешно и помер смешно, - сказал
один.
- Не так уж и грешил, - возразил
другой. – Не убивал, не предавал, почти не крал, так, помалу. Иные
вагонами прут, а этот изредка, на кружку пива.
- Зато прелюбодействовал, - вступил в
общий разговор третий.
- Ну да. Дважды. Или нет, трижды. По
нынешним временам и за грех считать нельзя.
- Грех, он всегда грех, - припечатал
первый. – Клятву нарушал не единожды. И завидовал по-черному.
Деньги любил.
- Кто ж их не любит?
Второй, кажется, решил взять на себя
роль адвоката.
- Зато не чревоугодничал и не
бражничал.
- Это потому, что денег не было, -
буркнул третий.
- Ну, гордыни совсем чуть, -
продолжал анализировать первый. – И печали с унынием не лишку.
- А вот посмотрите, - снова влез
второй. – вот, вот и вот: невинные души спас. И совершенно
бескорыстно.
- Да, есть такой момент, - согласился
третий.
