Для меня нет ничего лучше метро. Эти тесные вагоны, спёртый воздух, спешащие куда-то люди. Они как рыбы, попавшие между двух льдин. Так мало места, что им кажется, будто они скоро задохнутся. И поезд несёт эту толпу по тёмным тоннелям, перемежающимся с просветами станций. Взрыв – и свет бьёт по глазам, новые тела теснят старые, все они сминаются в одну кучу, одну живую массу. И я тоже здесь.
Где ещё люди могут быть так близки? Они чувствуют несвежее дыхание друг друга, вдыхают газы, выходящие из кишечника, видят пятна на одежде. Ты проспал? выпил вчера? вызывал проститутку? выгнали из дома? Они всё про тебя знают, люди, стоящие рядом. Они слышат, что ты говоришь по телефону маме, и видят, что пишешь своей подружке. Это шпионы, везде шпионы – те, кому нечего делать, следят за жизнью других. А мне есть что делать.
Утро понедельника – самое жаркое время. С 7 до 10 миллионы спускаются под землю, садятся в метро и едут на работу. Все сонные, с распухшими ото сна лицами, на которых отражается одновременно и усталость, и недовольство. Эти же люди будут ездить на работу и во вторник, и в среду, и в четверг, и в пятницу – такие же разбитые и угрюмые. У них есть выходные, целых два дня на себя любимого, но им никогда не хватает времени. Куда они его тратят? На телевизор, выпивку, работу по дому, на вечеринки в клубе. Им не нравится их жизнь, но они не признаются себе в этом, а если и признаются, то решают, что ничего нельзя изменить. И продолжают понуро плестись в офисы.
Пускай. Мне же лучше. С такими легко работать. Раньше, когда я входил в вагон, то всегда высматривал людей, старался приблизиться к ним и тогда действовать. Тогда всё давалось труднее. Волнительно, особенно на первых порах, когда чутьё ещё не развито и боишься попасть не на того. Был случай: залез в карман к одному простофиле, пареньку молодому, ещё с прыщами. Двигался осторожно, плавно. Да, самое сложное – это оставаться незаметным: поезд летит, шатается на рельсах, иногда неожиданно останавливается, а тебе нужно, чтобы человек не чувствовал тебя. Так вот, залез я к нему в карман, а он потянулся за чем-то и наткнулся на меня. Я в его кармане. Он в своём кармане. Да как заорал: "Вор! Помогите! Быстрее, схватите его!" – никто не понимал, чего парень хотел, будто он говорил на другом языке. Но люди уже проснулись. Представьте: толпа недовольных поворачиваются на него, оглядываются на меня – улей жужжит, пчёлы встревожены. Я как дёрнул – благо, дверь была открыта: выбежал на станцию, пустился по холлу и наверх, в город. Меня не поймали, но страху было.
