На вызов я прибыл первым. Патрульные машины, как всегда, торчали
в пробках, из которых не помогают выбраться ни спецсигналы, ни
громкоговоритель. Неудивительно, все-таки праздник Всех святых на
носу, обращений столько, не знаешь за что хвататься: то ли бумагами
заниматься, то ли по адресам бегать.
Достав блокнот, авторучку, я приготовился записывать.
Только вот заявитель не торопился давать показания: вытер
вспотевший рот, поправил растянутые треники - натянул их выше на
заправленную майку - и, наконец, произнес:
-Сижу я, стало быть, дома, никого не трогаю. Жду сериал, про
этих, ну как их… про детектива-мутанта «Паучьи сети»… А тут как
загрохочет бабах. Я на кухню, а там чашка разбитая на полу
валяется. Ну я, значится, убрал её и обратно к телевизору.
-Вас, простите, как величать?
-Сверчковы мы, стало быть.
-А имя, отчество?
-Роман Сергеевич.
-Хорошо, и что же у вас, все-таки, произошло, Роман Сергеевич? –
уточнил я.
-А ничего особенного, только к самому началу я так и не
успел.
Я недовольно нахмурился:
-Вы по какому поводу в граничную службу обратились?
-Так, это самое, по нему и обратился, - развел руками жилец. –
Короче, досмотрел я серию, стало быть, а телевизор вдруг раз и сам
собой переключился. И начал по каналам прыгать туда-сюда,
сюда-туда. Шестой, пятый, девятый, восьмой. Смекаете, к чему я
клоню?
-Смекаю, - соврал я, прекрасно понимая, что вызов, к сожалению,
ложный.
От заявителя разило так, что за версту учуешь. После такой дозы
спиртного не то что белочка, черт ушастый померещиться. Но
выслушать, все-таки, стоит. Формальный рапорт - себе дороже. А
вдруг проверка или повторный вызов – пограничные приставы за такое
быстро зацепятся. И в лучшем случае влепят выговор за халатность, а
в худшем… Короче, послушаю, от меня не убудет.
Я вывел на чистом листе цифру 1 и вежливо поинтересовался:
-Что-то еще странное с вами сегодня происходило?
-Конечно, - шмыгнул носом мужчина. – С этого телевизора-то
проклятущего все и началось, будь он неладен. Как только на нужный
канал все возвратилось, рябь эта проклятая началась. И, что
интересно, в самый ответственный момент, когда моя любимая реклама
идет.
-Вы сказали рябь? – уточнил я.
-Ну да, серая такая. Волнами побежала: сначала вдоль, а потом уж
поперек.
-В телевизоре?
-Да нет же, - фыркнул заявитель и, почесав заросшую щетиной
щеку, указал на старый ламповый агрегат марки «Электрон». – Если вы
про него, так, значится, он уже лет десять не фурычит. Все выкинуть
собираюсь да жалко, а вдруг само собой починится.
