Поезд плавно поворачивал вдоль изогнутого берега озера. За окном
друг друга сменяли живописные пейзажи, но мне было абсолютно
наплевать на красоты местной природы. В голове всё еще
прокручивались события недельной давности, взбудоражившие всю
страну.
О случившемся в нашей академии судачили абсолютно все, и даже
здесь, в элитном поезде до столицы, из открытых купе доносились
одни и те же разговоры. О пробуждении пустошей. Так с легкой руки в
народе окрестили происходящие в стране события.
На поверхность тут же всплыла и схожая ситуация в столичной
академии, и участившиеся атаки тварей на стену, о которых нам
говорил Лазарев ещё на самом первом своем занятии. Паника в массах
пока что не поднималась, но вот атмосфера в целом была довольно
напряженная. И поэтому завтра император должен был выступить с
посланием для простых людей.
Сразу же после этого выступления состоится прием, на котором
обязаны были появиться главы всех сильнейших родов. Как понять, что
твой род сильнейший? Всё просто – если тебе пришло приглашение,
значит что-то из себя представляешь, не пришло – ну и гуляй дальше.
Вот и мне тоже пришел позолоченный белый конвертик с императорским
гербом в углу.
Правда приглашали меня не как наследника великого рода, а как
ученика академии, особо отличившегося при прорыве тварей. К
счастью, такой я был не один, и еще три студента получили по
заветному конверту, однако было кристально ясно, что мне уделят
особое внимание.
Другие учащиеся были отмечены за продемонстрированные навыки во
время атаки тварей на зоны ожидания. Старшекурсник Шахов, с которым
как раз и разговаривал Лео у ледяной стены, Березовская, которая
эту стену и создала, и Романов, уже не знаю за какие заслуги. Но,
как сказал директор на общем собрании, организованном уже через три
дня после прорыва, без этой троицы потерь среди студентов было бы в
несколько раз больше.
После чего уже отдельно назвали мое имя и даже пригласили
подняться на сцену, к директору. Медведев, выдержав
многозначительную паузу, торжественно нарек меня спасителем
принцессы и даже пожал руку, на глазах у всей академии. Его
высказывание произвело фурор, и после целого десятка секунд тишины,
весь зал взорвался криками.
Моя репутация буквально за одну минуту поднялась вверх, затмевая
неприглядное прошлое. Конечно, оставалось еще довольно много тех,
кого наоборот, вся эта ситуация еще больше распаляла, но их
количество тонуло в общей массе учащихся. Правда Романов,
самопровозглашенный производитель моих недругов, после слов
директора чуть не умер от гнева прямо на месте. Его покрасневшее
лицо было самым приятным зрелищем, которое я увидел в тот день.
