Декабрь. 1615 год. Селенье Тобосо. В зажиточном крестьянском доме, за пустым дощатым столом, сидели: Альдонса, девушка двадцати шести лет, ее отец, ее мать, ее жених и Санчо Панса, худой человек с выпуклыми светлыми глазами. Отец сказал:
– А я думал, что вы полнее.
– Раньше я был полный, а теперь худой, – объяснил Санчо.
– И в книге написано, что Санчо Панса полный, – подозрительно заметил жених.
– Но потом я похудел.
– Когда же это с вами случилось? – поинтересовался отец.
– Недавно.
– Что-нибудь со здоровьем? – спросила мать.
– Горе у меня было. Неприятность. Беда.
Все закивали головами:
– Да…
– Да…
– Да…
Только Альдонса не сказала «да». Она была не то злая, не то сонная.
Отец сказал:
– Говорят, это был прекрасный человек.
– Цвет рыцарства, гордость Ламанчи, – подтвердил Санчо.
– Да и одной ли только Ламанчи!
Санчо с горечью произнес:
– Теперь, когда его нет, мир наполнится злодеями. Потому что все злодеяния будут оставаться безнаказанными.
– На улицу не выйдешь, – поддержала мать.
Санчо привычно проговорил:
– Смиренный со смиренными, гордый с надменными, он смотрел опасности прямо в глаза. Он не унывал в бедах. Он был влюблен ни в кого.
Мать не поняла:
– Вы изволили сказать, что он не был влюблен ни в кого?
– Он был влюблен ни в кого.
Отец обратился к жениху:
– Понял?
– Не понял.
Мать попросила:
– Если можно, скажите еще раз, Санчо, он не был влюблен или был влюблен?
– Разумеется, был.
– В кого же, интересно было бы знать? – съязвил жених.
– Ни в кого.
Отец начал гневаться:
– Ведь ясно, черт побери! Что ты привязался к человеку?
– А говорят, что в книге написано иначе.
– Владычицей его души была несравненная Дульсинея. Но она как бы была, но в то же время ее как бы и не было! Но он был верен ей и отвергал королев, императриц и всякого рода дам.
– Значит, она как бы и была? – продолжал язвить жених.
– Как бы и была.
– Но уж, во всяком случае, это была, наверно, знатная дама? – сказал отец.
– Она была бесподобна по своей родовитости. Ибо на благородной крови произрастает красота более высокая, нежели у низкого происхождения.
– Теперь тебе ясно? – спросил жениха отец.
– Почти что.
– Слава богу. Но что же мы не выпьем за знакомство? Такой человек, Санчо Панса – и не зазнался, пригласили – пришел. Теперь-то вас, наверно, все зовут. То никому не были нужны, а то всем понадобились!