Париж, 3 мая/21 апреля <1872>.
М. г.
Вот уже несколько раз как в «С.-Петербургских ведомостях» и в других газетах (как, например, в «Новом времени») было упомянуто о намерении некоторых любителей отечественной словесности почтить меня юбилейным праздником по поводу двадцатилетия, протекшего со времени появления «Записок охотника». Так как осуществлению этого намерения не предстоит положительных препятствий и даже, быть может, уже сделаны первые шаги, то считаю долгом обратиться к посредничеству Вашей уважаемой газеты – во-первых, для того, чтобы выразить моим доброжелателям самую глубокую и самую искреннюю благодарность, а во-вторых, и для того, чтобы столь же искренно попросить у них позволения отказаться от предлагаемой чести. Подобные изъявления только тогда имеют место, когда они не дают повода ни к каким отрицательным чувствам, ни к каким сомнениям и недоумениям; а в предстоящем случае это немыслимо. К тому же я уже и так свыше меры награжден сочувствием той части читающей публики, которая не считает мою деятельность бесполезной. Еще раз великое спасибо за честь, но принять ее запрещает мне совесть.
Примите и пр.
Ив. Тургенев
P. S. Покорно прошу редакцию «Нового времени» и другие редакции перепечатать настоящее письмо.
Печатается по тексту первой публикации: СПб Вед, 1872, № 114, 27 апреля (9 мая).
В собрание сочинений впервые включено в издании: Т, Сочинения, т. XII, стр. 391.
Автограф неизвестен.
В январе 1872 г. исполнилось 25 лет со дня публикации первого рассказа из цикла «Записок охотника» («Хорь и Калиныч», «Современник», 1847, № 1), а в августе того же года исполнялось 20-летие выхода в свет первого отдельного издания «Записок» – 1852 г. Литературно-общественные круги России намеревались торжественно отметить то и другое события, о чем и сообщалось в газетах («Петербургская газета», 1872, № 44, 21 марта; «Новое время», 1872, Л» 79, 22 марта).
Посылая копию комментируемого письма П. В. Анненкову, Тургенев писал ему: «…сообщаю Вам на следующем листе копию с письма, которое я вчера отправил к Коршу для помещения в «С.-Петербургских ведомостях» по поводу толков о якобы устраиваемом мне юбилее. Вы понимаете, что я позволю скорее себе нос отрезать, чем быть предметом обеда наподобие Марио, Кокорева или Погодина. В подобных затеях есть что-то наполовину детское, наполовину варварское – да и отчего же тогда не праздновать 25-летие Гончарова, Некрасова, Григоровича? Нет, нет, у меня и без того довольно недоброжелателей»
