– Олеся? Что... Что ты здесь делаешь?
Голос секретарши звенит от скрываемого напряжения, в больших голубых глазах читается страх.
Причём настоящий. Пробирающий насквозь. Выбивающий почву из-под ног.
Невольно вздрагиваю. Плохое предчувствие, не дававшее мне покоя всю эту неделю, снова настырно лезет в голову, забивает мысли ядовитым мороком. Не могу ничего с собой поделать.
– Ты серьезно? – пытаюсь улыбнуться, хотя у самой кошки на душе скребут. Незаметно стараясь выровнять сбившееся дыхание. – Это офис моей матери. Я могу приходить сюда, когда захочу...
Говорю, а сердце все равно сжимается. Вжимается в ребра, готовое взорваться.
Глупости!
Я просто накручиваю себя, ищу проблемы там, где их нет.
Надо собраться, иначе спровоцирую приступ.
Трясу головой, пытаясь избавиться от ненужных мыслей.
Делаю шаг, огибаю застывшую девушку и подхожу к запертой двери кабинета.
Подняв руку, собираюсь постучаться и... замираю. Примерзаю к полу.
С той стороны доносятся приглушенные звуки. Знакомый до боли голос бьет под дых, заставляя пошатнуться.
Вцепившись в резную ручку, так и стою. Застываю, как громом пораженная. Не могу сдвинуться с места.
– Я ведь предупреждал, что не занимаюсь благотворительностью. Для этого у меня есть специализированные фонды, – звучит с той стороны, и я чувствую, как меня покидает сознание.
Не от его слов. Не от тона, каким он их произносит. А от голоса. От этого низкого баса, который до сих пор преследует меня во снах.
Руслан...
Человек из моего прошлого.
Моё личное проклятие.
Первый первый и единственный мужчина...
В голове вспыхивает и трепыхается одна-единственная мысль - БЕЖАТЬ!
Неважно куда. Неважно как. Просто бежать.
Но что-то держит. Какая-то невидимая сила не дает этого сделать. Не отпускает...
Надежда?
Бред!
Нет ее. И никогда не было. Я с самого начала знала - этот мужчина никогда не будет моим. Слишком хорош. Успешен. Уверен в себе. Птица не моего полета. Это только в сказках принцы влюбляются в простушек. В жизни так не бывает.
Тогда что?
Почему я все еще здесь?
Почему не могу уйти?
Предательские слезы уже текут по щекам. Обжигают.
Я слышу, как дико грохочет мое сердце. Кровь бьет по вискам, оглушает. Дышу рвано, прерывисто. Ощущаю приближение панической атаки, но уже поздно. Дикий озноб прошибает насквозь.
Вспышки непрошенных воспоминаний озаряют сознание. Память о той ночи обжигает, утягивает в бушующий водоворот.
