Надежда Павловна Елецкая, вдова, 30 лет.
Мария Петровна Елецкая, ее племянница, 18 лет.
Алексей Николаевич Бельский, 28 лет.
Сергей Платонович Аваков, 45 лет.
Слуга, итальянец.
M-r Popelin, французский художник.
Певец-импровизатор.
Действие происходит в Сорренте, в гостинице, на берегу моря.{1}
Театр представляет довольно большую комнату, убранную – как обыкновенно бывают убраны комнаты в гостиницах; прямо: одна дверь в переднюю, другая в кабинет; налево два окна, – направо дверь в сад. На диване посередине комнаты сидит Аваков и спит, прислонясь к спинке – голова его накрыта платком.
Аваков (шевелится и издает неясные звуки. Наконец он восклицает сонливым голосом). Федька!.. Федька!.. Федюшка! (Он вздрагивает, снимает с себя платок и с изумленьем оглядывается.) Да где ж это я?.. (Оглядывается опять и, помолчав, с досадой махает рукой.) В Италии! (Помолчав опять.) А какой я было славный сон видел! Право. Будто я этак сижу у себя в Покровском под окном – гляжу, а на дворе всё утки ходят, и у каждой на затылке хохол. Филипп кучер телегу подмазывает, а Федюшка мне трубки не несет. Удивительный, приятный сон! (Вздыхает.) Эх-эх!.. Когда-то господь бог приведет увидеть всё это опять… (Встает). Устал я, признаться сказать, устал таскаться по трактирам… старые кости мыкать. Ведь третий год… Вот уж точно можно сказать, седина в голову, а бес в ребро… (Помолчав.) А они, должно быть, ушли. (Подходит к двери в сад.) В саду их нет… (Подходит к двери в кабинет и стучится.) Надежда Павловна… Надежда Павловна… Вы здесь? – Нету. Должно быть, ушли. Я тут вздремнул после обеда, а они взяли да ушли… Гм! Ушли… Ух этот мне Алексей Николаич – это всё его штуки… я знаю. И кто его принес к нам… (С волненьем дергает за снурок колокольчика.) Очень было нужно… (Дергает опять.) Как будто без него мало их… Да что ж это никто не идет? (Дергает три раза сряду. Из передней выскакивает слуга-итальянец в курточке и с салфеткой под мышкой.)
Слуга (наклоняясь вперед всем телом). ‘Celenza comanda?[1]
Аваков (глядя на него сбоку). Эка зубы скалит! Странное дело! все эти слуги в гостиницах друг на друга похожи – в Париже, в Германии, здесь… везде… Точно одно племя… (К слуге.) Пуркуа не вене ву па тудсюит?[2] (Аваков не совсем чисто говорит по-французски.
