Всю свою жизнь Анастейша Уилсон прожила в небольшом городке
Гэмптауне. Недавно ей исполнилось семнадцать, но повидала она на
своем веку очень многое; значительно больше, чем ее
подружки-сверстницы. Ведь, во-первых, Стейси была дочкой мэра, а
это ко многому обязывает. А во-вторых, она побывала Эдинбурге.
В столицу Стейси ездила прошлым летом, вместе с семьей. Именно
тогда она и поняла, что Гэмптаун, который раньше считала
воплощением современности, всего лишь мелкий провинциальный
городишко.
В столице всё было по-другому. На улицах пшикали безлошадные
экипажи парокары , в домах стучали телеграфы , по
небу ползли толстые, как бочонки, дирижабли , а улицы по
вечерам освещали газовые фонари . Над огромными зданиями
из серого бетона возвышались трубы, из которых клубами
валил дым. Город Свинцового Неба – так называли Эдинбург,
столицу Великой Британской Империи.
Жители столицы тоже отличались от обитателей Гемптауна. После
блистательной победы Британии в Африканской войне в стране
появилось множество чернокожих. Даже у них, в Гемптауне, имелось
несколько – страшных, как смертный грех, с белозубыми улыбками.
Папа Анастейши рассказывал, что британский естествоиспытатель
Альфред Уоллес в своем эволюционном учении писал, что
ниггеры – примитивная, тупиковая ветвь человечества,
«черновик Бога». Жители Гемптауна считали их тупыми и нечистыми.
Пастор призывал жалеть убогих, но в церкви для чернокожих стояли
отдельные лавочки. Подальше от других горожан. В Эдинбурге черные
ходили рядом с нормальными людьми, некоторые даже передвигались в
собственных парокарах, и никто не шарахался от них, как от
прокаженных.
Другой диковиной столицы были женщины с коротко остриженными
волосами. Они ходили в причудливых юбках до колена и даже в мужских
костюмах. Иногда этих дам можно было встретить с курительными
трубками или сигаретами в длинных мундштуках. Нередко они
разъезжали на металлических конструкциях, именуемых
велосипедами . Отец называл их суфражистками , а
тетя, жительница Эддингтона, – профурсетками . Когда
Анастейша произнесла это слово в присутствии родителей, её
заставили мыть язык с мылом, из чего девушка заключила, что оно
неприлично. По словам тетушки Эбби, суфражистки вели
соответствующий образ жизни, поскольку зарабатывали на жизнь собой.
Кузина Дженнифер поправляла мать, уточняя, что не «собой», а
«сами», но для тети это было одно и то же.
