– Ари... прошу тебя, вернись домой, моё небо.
Голос Карам-дарт аль-Хаенга, первого кольца айтара и фактически
второго влиятельнейшего дракона Хайрассы звучал глухо, но почему-то
вместо ожидаемой злости я слышала в нём лишь тревогу... за
меня.
Глянув на начинающуюся за тканью шатра песчаную бурю, сложила
руки на груди и не позволила себе поддаться его упрашивающему тону,
вместо этого задав свой, совсем недружелюбный вопрос:
– Как ты меня нашёл?
Пламя свечи качнулось из стороны в сторону, дракон, лицо
которого я отчётливо видела в огне, грустно улыбнулся и негромко
произнёс нечто загадочное:
– Я чувствую огонь пустыни.
Совсем не поняв, что бы это могло означать, я решила, что и
разбираться не буду. Но кое-что сказать мне всё же хотелось.
– Твой поступок был подлым и бесчестным по отношению ко мне, к
моим родным и к жителям Хайрассы, которых ты поставил под угрозу,
между долгом и желанием выбрав последнее.
Вздрогнув, как от удара, мужчина окаменел, ожидая от меня чего
угодно, но точно не этого.
Но беда в том, что я была права. Мы оба это понимали, именно
поэтому Нэрен смолчал, не сказав ни слова против. Он лишь смотрел.
С болью, отчаянием и мучительным нежеланием терять меня, отчего всё
внутри болезненно сжималось, переворачивалось и
перекручивалось.
Я говорила, но он не пожелал услышать. Я – Аристея
Кадиан-Вескер, названая дочь Безумного императора и принцесса
Раделии. Он – практически правительство Хайрассы. Наши страны на
грани войны, наши народы ненавидят и уничтожают друг друга, наши
отношения... невозможны. Просто невозможны.
Моим похищением Нэрен действительно подверг всех огромнейшей
опасности, потому что император не любит, когда у него отнимают
любимые игрушки, и за своё он сражается, жестоко и безжалостно,
укрывая землю трупами и заливая реки кровью.
Но почему, даже понимая всё это, даже чувствуя на него обиду за
содеянное, я стояла, смотрела в такие поразительные зелёно-голубые
глаза с бесконечными золотыми искрами и чёрным, сейчас почти
круглым зрачком, и чувствовала тяжёлое тянущее нежелание уходить? В
груди всё выло и стонало, на глаза почти наворачивались слёзы,
сердце стучало быстро-быстро... оно изо всех сил рвалось назад. Оно
отчаянно хотело к этому дракону.
Молча глядя на меня несколько бесконечно долгих минут, мужчина
приподнял уголок губ в безрадостной улыбке и грустно, глухо,
потеряно сказал:
