В клетке было тесно. Впрочем, им,
демонам, ещё повезло, их было всего восемь. Так что если забыть об
отобранной одежде и сесть вплотную друг к другу, то можно не
касаться прутьев, покрытых мифрилом. В двух других клетках, набитых
пленными людьми, цвергами и гоблинами было куда теснее. О наготе
там забыли почти сразу, впрочем, это мало помогло. Кто-то, в
основном мужчины, молча терпел ожоги, остальные менялись, когда
боль становилась невыносимой. Сколько прошло времени девочка не
знала: в подвале не было окон, кормили их всего три раза, а сон
приходил уже дважды. Взрослые, узнав, что она может спокойно
прикасаться к прутьям клетки, сразу оттеснили ее в середину.
— Не говори никому кто ты такая, —
прошептал молодой демон.
— Йен, на что ты надеешься? — таким
же шепотом спросила его огненно-рыжая демонесса. — Ей же лет
десять, она еще ничего не умеет.
— На то, что ее просто убьют.
— Что?! — демонесса прижала ладонь
ко рту.
— Тали, оглядись. Магов-людей и
большую часть цвергов заперли в отдельные клетки, как и нас.
Светлые не собираются, как в прошлый раз, просто занять серую
территорию и дожидаться, пока источник сдвинется. Они явно хотят
сдвинуть его сами...
Лязгнул засов, и входная дверь
открылась. Под потолком вспыхнул десяток светлячков, и многие
пленники непроизвольно вскинули руки, прикрывая глаза. В подвал
вошел светлый маг в длинном просторном плаще. Впрочем, тонкая
фигура и глаза, сверкнувшие серебром из-под капюшона, тут же выдали
в нем альва. Следом вошли четыре паладина, полностью закованных в
тяжелые доспехи с мифриловой насечкой. Альв подошел к клетке.
Внимательно осмотрел жмущихся друг к другу демонов.
— Пленников рассортировали? —
спросил он не оборачиваясь.
— Да, господин, — ответил один из
паладинов.
Альв щелкнул пальцами, и демонов,
прятавших за спинами девочку, отбросило к прутьям решетки.
— Слишком маленькая, но лучше, чем
ничего, — пробормотал он, и, повернувшись к паладинам, приказал. —
Девочку из этой клетки задушить. Аккуратно. Ее кости должны
остаться целыми. Человеческих магов и цвергов с даром выше среднего
заковать в мифрил и наверх, в башню. Остальных сжечь.
Замолчавшие было пленники
разразились криками и проклятиями, лишь Тали и Йен молча
переглянулись.
***
Четыре закованных в латы фигуры
одновременно ударяют себя кулаками в нагрудные пластины, склоняют
головы. Трое расходятся к клеткам. Последний медлит, и, как только
маг проходит мимо, вскидывает руку. Три громких хлопка. Плащ на
спине альва взрывается брызгами крови, и тот оседает на пол. Шаг, и
закованная в латы рука опускает тяжелый меч на голову раненого
мага, а другая наводит вороненый ствол на ближайшего паладина.
Вновь хлопки выстрелов, и два паладина, не успевших активировать
доспехи, падают. Руны на доспехе последнего наливаются светом, и
тяжелые пули с визгом рикошетят от зачарованного металла. Удар
шипастой булавы выбивает пистолет, а державшая его рука повисает
плетью. Ответный пинок в живот отбрасывает паладина на клетку.
Пленники вцепляются в него, не давая двинуться. По пластинам
доспехов пробегают язычки пламени. Шипит обгорающая кожа, и
некоторые руки разжимаются, но этих мгновений неожиданному
спасителю хватает, чтоб вогнать стилет в забрало противника. Рыцарь
наклоняется, подбирает булаву, сбивает замок с клетки, и, отступив
на шаг, поднимает забрало шлема. В ярком свете хорошо видны
бледное, покрытое ожогами от мифрила лицо, и лихорадочно блестящие
глаза без зрачков.
