— Дура, остановись! — слышу сзади крик Наташки.— Куда ты, ебнутая? Там же лес! — вторит ей Виталик.— Да пошли вы в жопу! — отвечаю на бегу, выскакивая за ворота. — Вам всем будет плохо, как только доберусь домой!— Ланка, остановись! Заблудишься, замерзнешь, — несется вслед чей-то голос.— Лучше замерзну, заблужусь, чем меня изнасилуют какие-то ублюдки, — отвечаю, но меня уже никто не слышит, потому что я убежала уже далеко.— Ну, и пошла ты, припадочная! Целка-фанатичка! — слышу издалека голос Виталика.Ноги заплетаются, но я упорно продолжаю бежать подальше от своих так называемых друзей. — Суки! Твари конченные! Я вам еще покажу! — перехожу на шаг, продолжая разговаривать с собой. — Наташка паскуда! Хорошие ребята, хорошие ребята! В каком месте они хорошие?Останавливаюсь, понимая, что за мной никто не гонится. Оглядываюсь по сторонам. Куда идти? В этом дачном поселке я никогда не была, даже не знаю куда вызвать такси. Какая же я дура! Поперлась неизвестно куда, неизвестно с кем! Включаю телефон, чтобы определить свою геолокацию. О Боги, здесь даже связи нет! Интернета нет! Блядь! Блядь! Блядь! В бешенстве топаю ногами. Но связь от этого не появляется. Еще раз осматриваюсь по сторонам и решаю идти по дороге, которая, я надеюсь, выведет меня к трассе. Упорно иду вперед, размахивая бутылкой вискаря зажатой в руке, которой отбивалась от Виталика, и упираюсь в тупик.— Еба мать! Да за что мне это!? — зажусь в сугроб и отхлебываю из бутылки. — Еще и не в ту сторону пошла курица безголовая, — продолжаю заниматься самобичеванием.Идти назад никакого желания нет. Не хочу встречаться с этими козлами. Сворачиваю на тропинку между коттеджами и направляюсь в сторону леса. Вставляю наушники в уши, включаю музыку и бреду по сугробам, прихлебывая виски. Мороз забирается под пуховик, а трассы что-то не видно. Лес заканчивается резко, и я вижу дорогу. Бегу, что есть сил, вырывая из ушей наушники. Где-то вдалеке слышен шум работающего мотора. Выскакиваю на дорогу, и меня сразу же ослепляет свет фар. Отшатываюсь и лечу в сугроб. Скрип тормозных колодок слышу уже оттуда. Хлопает дверь авто и сугроб заглядывает какой-то мужик.— Ты совсем охуела?! Че под колеса прыгаешь? — слышу возмущенный низкий голос с хрипотцой.— Извините, — блею я. — Отвезите, меня, пожалуйста, в город.— Щас, спешу и падаю. Какого хера ты вообще тут делаешь?— Меня пытались изнасиловать, я убежала, — пытаюсь выбраться из сугроба.Мужик наклоняется и протягивает мне руку. Выдергивает меня как пробку из бутылки и я лечу в его объятия. Впечатываюсь в твердую как камень грудь, которая прячется под распахнутой дубленкой.— Да, ты угашенная в хлам, — с усмешкой констатирует факт мой спаситель.— Выпила чуток, — пожимаю плечами, выбрасывая в сугроб пустую бутылку.На меня внезапно нападает икота. То ли от выпитого, то ли от холода. Ноги внезапно перестают слушаться, и я начинаю оседать прямо на дорогу.— Э-э-э! Ты чего! Вот, блядь, я везунчик! — подхватывает меня на руки и несет в машину.Грузит на заднее сидение мое бренное тело, обходит машину и садиться за руль.Адреналин и спиртное начинают выходить, заставляя меня трястись так, что я не могу сказать ни слова. Зубы стучат так, что, мне кажется, разрушатся до самых десен.— Куда тебя везти, алкоголичка малолетняя? — спрашивает, протягивая бутылку с водой. — Выпей, может, хоть икота прекратится.Беру бутылку, пытаюсь поднести к губам, расплескиваю воду на себя, на сидение, но никак не могу сделать глоток. Мужик скидывает дубленку, выходит из машины, чтобы сесть рядом со мной.— Что же мне с тобой делать, девочка моя? — обнимает и прижимает к себе.Меня начинает колотить еще больше. Своим, затуманенным алкоголем, мозгом я понимаю, что отсюда у меня не будет возможности сбежать.— Не надо, — с трудом, сквозь зубную чечетку, выдыхаю я.— Что не надо? Тебе согреться надо. Снимай свой мокрый пуховик, в машине тепло.Я отрицательно мотаю головой. Но его это не останавливает. Он расстегивает пуховик и стягивает его с меня, нежно придерживая и как бы невзначай касаясь губами моей шеи, мочки уха, щеки, уголка губ. Его манипуляции приводят меня в ступор. Мне кажется, что колотун мой проходит и сразу бросает в жар.— Ну, вот даже зубы стучать перестали, — улыбается мужчина, дуя мне на ладони, согревая их своим дыханием. — Гляди, икота прошла.У меня только сейчас появилась возможность рассмотреть того, кто меня подобрал. Оказывается, что это достаточно молодой мужчина. Невысокого роста, как сейчас называют, качок. Свитер обтягивает его плечи так, что создается впечатление будто он ему мал. В тусклом свете салона я вижу блеск его огромных темных глаз, обрамленных шикарными ресницами, которым позавидует любая девушка. Трехдневная щетина очень идет ему, не скрывает красивые волевые губы. Тонкий белый шрам расчерчивает лоб, уходя в коротко стриженый ежик волос. Я непроизвольно хихикаю, потому что ассоциация с Гарри Поттером непроизвольно возникает в моей голове.— О-о-о-о, совсем хорошо? Раз смеешься, значит попустило, — незнакомец убирает руку и собирается снова перебраться за руль.— А что продолжения не будет? — зачем-то спрашиваю я, не иначе мозги отморозила.— А тебе сколько лет, девочка?— Скоро девятнадцать исполнится, — с вызовом вскидываю голову.— Большая девочка, — усмехается парень. — Значит и продолжение будет. Только потом не говори, что тебя изнасиловали.Его рука накрывает мой затылок и притягивает к себе. Его губы накрывают мои, сминая, завоевывая, лишая воли. Не понимаю, что со мной. Внутри меня все замирает, а потом какая-то волна поднимается из низа живота, заполняя желанием, чтобы его руки касались везде, доставляя удовольствие, чтобы его губы никогда не останавливались. Он прижимается ко мне всем телом, я через свитер чувствую тепло его кожи, и от этого мое возбуждение только усиливается. Я слышу, как он тяжело дышит, его руки скользят по моему телу, лаская меня. Его поцелуи становятся все более страстными, я уже не в силах сдерживать свои стоны. Я начинаю извиваться под ним, пытаясь поймать губами его губы, которые оставляют на моей коже влажный след.2
