Почему я выбрала предел благости, а не отрешения? Потому что он
похож на пуховое одеяло в чехле из каркусского атласа
— укроет, занежит, согреет, а надо, и охладит, изгнав суетные
земные страсти. Мне следовало хорошенько остыть и залечить душевные
раны, прежде чем вернуться к Рошу.
А возвращаться придётся. С демоном Ругором мне одной не
совладать.
Не надо было дразнить проклятого инквизитора, не сейчас…
Но он первым начал. Пусть убирается к Хаосу! А я буду
отдыхать.
Невидимые течения качали, баюкали и тихо-тихо сносили меня
вглубь предела, как сносит в открытое море беспечного купальщика,
который, закрыв глаза, доверился воле волн…
Внезапно покой сменился тревогой, блаженная лёгкость — удущающим
гнётом.
Меня прибило к призрачному отражению дома Томаса.
Случайность? Или зловещий маяк влёк к себе, как в зримом мире
Гримория влекла доверчивых, слабых и порочных?
Какова же я?
Рош ответил бы, не сомневаясь. Несносный окаянник! Не думала,
что от его презрения будет так больно.
Кругом стояла оглушающая тишь — не привычная целительная тишина
предела благости, а душное безмолвие, источающее угрозу.
Потусторонний мир полон тайной жизни, он струится и дышит. Но в
этом месте не было никого и ничего. Ни бродячих призраков, ни
спящих теней, ни мелких элементалей, кишащих везде и всюду, ни
блуждающих огней, ни туманных волокон субстанции духа, покорных
приливам и отливам завесы… И мне не следовало тут быть.
Из чистого упрямства я облетела вокруг дома, потом скользнула за
завесу, чтобы проделать то же самое во всех измерениях, где
проступали проекции предметов из мира. И везде было одно и то же:
тяжёлая алчная тьма и безжизненная пустыня вокруг.
Умирая, люди уходят за последнюю завесу. Но по пути каждый
что-то оставляет — страхи, желания, мысли, частицы души, то, что
любил или ненавидел.
Когда-то у меня была маленькая подружка Ивонна, дочка садовника
Гарталя в графском поместье под Кеслином. Она обожала цветы, знала
о них всё, жила ими. Мы играли вместе среди роз и цикламенов. Я
только-только вышла из колодца душ, и мир был нов для меня, каждый
день казался праздником.
В двенадцать лет Ивонна упала с моста, и коварный водоворот
Фьенны утянул её на дно. А меня не оказалось рядом, чтобы помочь.
Это был первый жестокий урок моей новой жизни…
В тот день Ивонна подарила мне цветок магнолии. Я отнесла его в
предел райских садов — чтобы цвёл, не увядая, вечно свежий и
прекрасный, в память о маленькой садовнице.
