В утренних сумерках Клатилии всегда было по-своему красиво. В воздухе витала густая, незапыленная тишина вперемешку с таинственным туманом, земля, насыщаясь, покрывалась холодной влагой. Совсем скоро в этой части города тоже наступит зима, суровая и беспощадная. Шагая по мокрой траве в грязной обуви, клатилианец рассуждал о вечном: когда снизят налоги, дадут, наконец, свободу союзникам, и разрешат пить эль в общественных местах. Клатилианец шел совершенно один и не замечал, как постепенно в его ботинки проникают ледяные капли росы. Он был так увлечен своими мыслями, что не замечал ничего вокруг. Вдруг он остановился и, пошатываясь, поковырял рукой в левом кармане лоснящихся брюк. Достав оттуда электронную тонкую трубку и пару раз ее встряхнув, он с удовольствием втянул голубоватый дым. Топлива еще было достаточно на несколько раз, поэтому клатилианец был по-настоящему счастлив. Из его рта вместе с дымкой тянулся морозный пар, несмотря на выпитый эль на улице было холодно. Клатилианец решил отправиться к себе, в дом Грибса. Радуясь хорошо проведенной ночи и скорому теплому сну, он, все так же шатаясь, счастливо шлепал уже полностью мокрыми ногами. Чавкающий звук очень его смешил, отчего клатилианец глупо подхихикивал в такт хлюпам. Он прошел еще немного, а настроение дошло до той стадии, когда душа просилась наружу, ну, или хотя бы громко исполнить любимую песню. И вот клатилианец, набрав в грудь холодный воздух, уже собрался взять первую ноту, как его нога, подло поскользнувшись на густой грязи, художественно растянулась и увлекла своего хозяина целиком с головой в болотную жижу. Клатилианец с трудом смог сесть в зеленом месиве, удивленно помотав головой, понял, наконец, что же его так подвело. Однако высокая трава и липкая грязь на глазах не открыли ему полную картину. Он потянулся в сторону, нащупывая мокрую траву, чтобы промыть глаза, как его рука дотронулась до чьих-то ледяных пальцев. От ужаса клатилианец громко закричал, вскочив на нетвердые ноги. Он сделал несколько шагов назад и быстро протер лицо внутренней стороной свитера. Теперь он мог видеть перед собой все. Страх парализовал его целиком. В огромной болотной луже лежали десятки трупов взрослых и детей. Наполовину они были скрыты грязью, наполовину – высокой травой. Граница болота ровной линией окружила тела, словно кто-то нарисовал эту страшную картину прямо посередине поляны. Но клатилианец понимал, что это все по-настоящему: здесь и сейчас он смотрел на многочисленные грязные трупы. Когда первая волна шока спала, он бросился в противоположную сторону, не зная куда, но главное – подальше от этого кошмара. Он бежал еще очень долго, но страх неотступно преследовал его до самого конца.
