Шаг третий. Призовой

Место действия: кафе рядом с танцстудией.

Время действия: 4 октября, 3 часа пополудни.

– Аньён, ДжеДжун-оппа, – машу рукой вошедшему оппену. Кто он мне, как выясняется? Уже посчитала на пальцах, троюродный оппа. Братан, так сказать, в третьем поколении.

ДжеДжун пробирается к моему столику в углу, по пути цепляет кофе. На лице недоумение и опаска, до сих пор не выветрившиеся.

– Аньён, Лалиса, – плюхается на стул, утыкается в кофе.

Не то, чтобы с трудом его вытащила на разговор, но подталкивать пришлось. Аборигены – народ косный, и молодёжь неизбежно перенимает ухватки старших. Мне, как элементу чужеродному, это ясно видно. Кстати, по той же причине легко отбилась от общества онни. Сама отпрыгнула, как только узнала, с кем и зачем собираюсь встречаться.

– ДжеДжун-оппа, ты в курсе, почему наш клан распался?

– Твой харабоджи пошёл против воли отца, нашего чинджо харабоджи, – бурчит братан в минус четвёртой степени.

Для начала надо сверить часы, то есть, версии давнего и неприятного события. Могут возникнуть проблемы. Уточняю, о чём речь. Да, версия моего деда совпадает с рассказанной ДжеДжуном.

– Прадед решил отправить твоего деда в университет, твой дед отказался, нарушил родительскую волю и выбрал другую профессию, – бубнит ДжеДжун.

– То есть, ты не знаешь, что воля прадеда исполнена быть не могла? Объективно.

– Почему же не могла?

– Денег в семье хватало на обучение в университете только одного из сыновей. На второго денег не было. Мой харабоджи отказался от университета в пользу брата. Твоему харабоджи его омма не рассказывала, что денег в семье больше не было?

– Я об этом ничего не знаю, – качает головой парень.

– Спроси его, – сама думаю, а хорошая ли это идея? Должен он был знать, не представляю, чтобы омма ему не сказала. Выходит, дело только в ослином упрямстве?

– Хотя, может, и не стоит. Тогда придётся тебе поверить мне на слово.

– Зачем ты меня позвала?

– Нам как-то надо решить эту проблему.

– Тебе надо покинуть нашу группу, – говорит, глядя в полупустую кружку.

– Или тебе, – раз пошла такая пьянка, будем резать по-живому. Или угрожать таковым.

– Вот она и проблема, – рассуждаю спокойно, – почему мы не можем общаться, как раньше, только из-за того, что наши предки…

Вовремя спохватываюсь. Про предков плохо говорить нельзя. И не только в Корее.