Время действия: шестнадцатое
февраля, вечер
Место действия: исправительное
учреждение «Анян». Свободное время.
Полчаса шарюсь по сети. Газеты, телеканалы, сетевые издания. На
лице сама собой всплывает улыбка. Вернее сказать, улыбочка. Ехидная
и глумливая. Вырисовывается характерная картинка, всё-таки
демократия это нечто.
Государственные и к ним примыкающие СМИ, подконтрольные
правительству, продолжают политику замалчивания. Зато как меня
радует оппозиция! Структуры господина Чо ВинЧона будто с цепи
сорвались. По своей мощи они на порядок уступают
проправительственным, но это та самая ложка дёгтя в бочке
официозного мёда, то самое бе-бе-бе, которое опошляет весь пафос.
Читаю.
Редакционная статья в газете «Прогрессивная Корея».
«Мы давно это знаем. Коррупция в государственных органах,
судебной системе, органах исполнительной власти и муниципалитетах
не раковая болезнь. Это намного хуже. Это тяжёлая стадия
перерождения организма под воздействием векторного вируса.
Коррупция становится не болезнью, пусть тяжёлой формы, а несущей
основой всей государственной машины. Почему так происходит и чем
это грозит Корее?
Коррупция процветает, потому что она выгодна высшим чиновникам,
включая Президента. Спросите, почему? По элементарной причине.
Любой чиновник, включая Президента, связан жёсткими рамками закона,
но как же иногда хочется обойти их. А то и хуже, использовать, нет,
не закон, а судебную систему, как личное оружие против неугодных
или строптивых. Примеров таких сколько угодно. Взять хотя последние
события, происходящие с известным корейским айдолом Агдан.
Неизвестно, кому из высшего руководства республики и чем не
угодила Агдан. Жизнь такова, что у всякого успешного человека
достаточно завистников. Но только кознями завистников никак не
объяснить жестокость нашего государства к несовершеннолетней
девочке.
Зачем уважаемые и почтенные органы власти вдруг начинают
плестись на поводу разнузданных нетизенов, требующих непременно
четвертовать Агдан или кого-то другого по любому поводу? Девочка
сказала «нет» требованиям отказаться от своего самчона? И что? Что
мы можем сказать по прошествии времени? Внезапно всплывают
сведения, что Пак ЮнСок – офицер корейской разведки, что в корне
меняет всё дело. То самое дело о контрабанде начинает выглядеть
совершенно по-другому. Что там на самом деле происходило, возможно,
общество никогда не узнает или узнает через много лет. Когда
истечёт срок действия режима тайны касаемо данного дела NIS.
