Глава 1. Госпиталь и судьба
Опять потолок с лампочкой Ильича и проводка с фарфоровыми
чашечками изоляторов и проводом с тряпичной изоляцией. Значит, я
все еще где-то там в прошлом. Открыт только один глаз.
Разница в помещениях и условиях есть. Голова, корпус, левая рука
и ноги забинтованы так, что пошевелиться можно только всем телом.
Пальцы левой руки словно деревянные, кожа чувствует, что кисть
свободна, а пальцы непослушны. Между ног что-то твердое и округлое
— фарфоровое судно. Очень хочется пить. Чувствую пересохшие губы и
рот. С глазами тоже непонятно что, один глаз не закрывается и залит
слезами, второй вроде нормально функционирует. Повернуть голову не
получается, но помещение заполнено стонами и говором находящихся
рядом людей. Запах давно немытых тел, крови и человеческих
испражнений — людей вынужденных днями находиться в неподвижности в
медицинских койках.
Я в госпитале. Значит живой! Все еще нахожусь в эпохе фарфоровых
изоляторов, для электропроводки. А кто я? Память вроде вся осталась
и моя и лже-Прохорова.
— Сестра, сестра моряк очнулся! — слышу голос где-то недалеко
находящегося мужчины.
Значит моряк. Максимум что могу это моргнуть глазом и пошевелить
пальцами правой руки и ноги. А что же с левыми рукой и ногой?
Значит, есть только левый глаз и правые рука с ногой, а что же с
остальным частями тела. Интересное у меня состояние.
Наконец надо мной склоняется какая-то женщина в медицинском
халате.
— Очнулся товарищ Прохоров. Наконец пришел в сознание, теперь
дело пойдет на лад. Скоро доктор подойдет, тоже рад будет, —
сестричка говорила, наверное, такие слова сотни раз. Многократно
повторяемые фразы.
— Пить хочешь? Давай я тебя напою, — не обращая на меня
внимания, по опыту знает, что пить хочу, из поилки наливает мне в
пересохший рот воды.
Что это? Вода во рту чувствуется только на одной стороне рта,
другая словно ватой наполнена. Даже глоток какой-то непривычный,
неумелый, мышцы лица словно деревянные. И еще у воды нет вкуса! С
каких пор в госпитале поят раненых дистиллированной водой?
Надо мной склоняются еще какие-то незнакомые люди, двое явно из
раненых, бинты и костыли на виду, две медсестры.
Нет одна из медсестер явно врач. Клавдия Сергеевна доктор мой
лечащий.
По крайней мере, медсестры так к ней обращаются.
