Глава 1
Затишье перед бунтом
Дни стали совсем короткими. Солнце не успевало пробиться сквозь серую хмарь, окутавшую столицу. Снег лёг давно, но поначалу его сдувало ветром с Финского залива, и приказа чистить центральные улицы не было. Потом в одночасье засыпало всё белым – и сразу стало светлее в городе. Зима началась. Потянуло отовсюду печным дымом. И звуки стали другие: вместо цокота копыт – скрип полозьев да забытое ямщицкое «Поберегись!». Слышно даже через двойные оконные рамы. А так в городе тихо, спокойно. Траурная епанча по безвременно ушедшему императору Александру I заказана. Законному престолонаследнику Константину Павловичу чиновничество и армия уже присягнули…
Спал плохо. Вчера ужинали поздно. После воскресной службы отправился в театр. Давали «Кавказского пленника, или Тень невесты». За три года, прошедшие с премьеры, он видел этот балет неоднократно. И с душкой Истоминой, и с более недоступными балеринами на первых ролях.
Трактовка Шарля Дидло ему нравилась своим мажорным финалом. Поэму Пушкина не жаловал, как и самого стихотворца. Пять лет назад получил личное распоряжение от императора Александра допросить молодого поэта. Уже и забыл, почему принимал Пушкина не в канцелярии. То ли сам так предписал, то ли этот наглый отрок решил свой нрав показать – какая теперь разница? Но явился отрок в чиновничьем сюртуке, без шляпы.
Такой невысокого роста мальчик, резвый, кудрявый, смуглявый, с живыми серо-голубыми глазами. Жаль было тратить на него своё время, потому сразу задал вопрос построже:
– По вверенному мне городу ходят в списках за вашим именем стихи непотребные? Правда ли то?
– Правда, – отвечал тотчас Пушкин. Страху не показал, но добавил: – Эти стихи я сжёг, ваше сиятельство!
– Уж не идя ли в дом к генерал-губернатору, вы соизволили сжечь их, милостивый государь?
Со всей язвительностью спросил – трусость не переваривал никогда.
– Нет, – отвечал молодой курчавый юноша, спокойно и прямо глядя в глаза. – Сжёг я их полгода назад. Хотя помню их наизусть и могу заново написать, коли есть в том потребность.
Это уже поступок! Честность такая порадовала. И в рапорте указал, что «воспитательная беседа проведена с осознанием вины». Не рыться же боевому генералу в подмётных списках! Да и какой из Пушкина противник – пороха не нюхал, службы не знает! Пусть кропает стишки. Не сравнишь ведь его поэму «Кавказский пленник» с балетом Дидло – это две совершенно разные вещи.
