- Данил, зырь, что надыбали! –
донесся крик до балкона, где я стоял и курил, запивая никотин
дешевым, гадким пивом.
Я поморщился от досады. Ненавижу,
когда мое имя так бессовестно коверкают.
Я поплелся на кухню. Там было
пополнение. Мы тусили в квартире одного из моих друганов – Геры.
Помимо нас двоих, тут еще были Макс и Леха, теперь еще и Толян
приперся. Вон стоит, косяк с травой мне протягивает.
- Отвали, - буркнул я.
Знают ведь, что наркоту я – никогда.
Нажраться, как свинья – это пожалуйста. Но только не наркота,
потому что это уже вообще край, после которого только падение на
самое дно. А со дна подняться сложно. Я уж и так на одном из нижних
ярусов жизни обитаю, не хотелось бы совсем в яму скатиться.
- Ну че ты! – прицепился тут же
Толян. – Ща телки прикатят, надо градус веселья поднимать.
Под общий гогот изрядно накурившихся
и напившихся товарищей я ушел обратно на балкон, не забыв захватить
из холодильника новую банку пива. Присел, прислонившись к стене и
глядя в ночную черноту города, распластанного внизу.
Про таких, как я, говорят –
страдающая интеллигенция. Это типа мним мы себя такими. На деле же
– зажравшиеся и с жиру бесящиеся придурки, которые сами не знают,
чего хотят. Вот я, например. Я не знаю, чего мне от жизни надо.
Говно она, жизнь эта. Тоска одна, скука, вгрызающаяся в душу и по
маленьким кусочкам ее отламывающая и в самое дерьмо этой самой
жизни выкидывающая.
Наверное, я как сартровский герой. У
меня тоже тошнота от жизни.
Зовут меня, как вы поняли уже,
Даниил. Ненавижу иных вариантов – придушить просто готов за всяких
там «Данил», «Данька», «Данила». Даниил – точка. Лет мне целых
двадцать – устал уже от вереницы бесконечных серых будней. Родни у
меня нет – померли все. Батя-алкаш бросил нас еще в дремучей
древности, когда я в штаны ссал. Мамка моя тянула меня одна. Два
года назад умерла от рака. Мать я, конечно, любил, но, наверное,
так и не смог ее отблагодарить за все, что она мне дала. Изо всех
своих малых сил ведь старалась, чтоб я не голодал.
От матери однушка осталась в жопе
Москвы – район Зябликово. При таком хозяине, как я, она быстро
говном обросла. Да пофиг. В том-то и проблема – мне на все пофиг. Я
не знал, куда меня тянет. Но двигался я неизменно вниз.
Прокручивая в затянутой пьяным
туманом голове тяжко-мрачные мысли, я не заметил, как просидел на
балконе полчаса. Из задумчивой полудремы меня вывела какая-то фифа
– в наполовину сползшем платье и под тремя слоями штукатурки.
