Остров для особенных (сборник)

О книге

Автор книги - . Произведение относится к жанрам научная фантастика, ужасы. Оно опубликовано в 2020 году. Книге не присвоен международный стандартный книжный номер.

Аннотация

Если бы год назад мне сказали, что я удостоюсь чести попасть в "райский уголок", то не поверил бы! Ведь я обычный подросток, но уже потрепанный житейскими невзгодами, поэтому не устоял перед соблазном. Здесь я обрел то, чего так не хватало в родных стенах: дружбу и любовь. Но по прошествии времени в глаза кидаются всякого рода странности вроде определенной прослойки общества и внезапных исчезновений соседей. Однажды я подошел слишком близко к разгадке, после чего последовала жестокая расплата…

Читать онлайн Хельга Лайс - Остров для особенных (сборник)


Остров для особенных

Начало

Каждую ночь мне снится, как моя мама целует меня в лоб, омывая моё испуганное лицо своими горячими солёными слезинками… Как с каждым разом её объятия становятся всё крепче и крепче, что начинало казаться – ещё чуть-чуть и переломается пара моих рёбер, что даже дышать становилось трудновыполнимой задачей. Как её слова переполняются безграничной нежностью, и в то же время нескрываемой болью, и они отдавались в ушах оглушающим эхом… Словно материнское шестое чувство подсказывало, что нам более не суждено будет увидеться. Как в последний раз… И всякий раз все заканчивается ее криком всепоглощающей мольбы, когда полностью скрытый темной одеждой худощавый мужчина с ростом два метра хватает и увозит меня на черной машине с затенёнными стёклами… Мама изо всех сил бежит вслед за отъезжающим автомобилем, но, поскользнувшись на мокрой после дождя кирпичной дорожке, падает навзничь. Бессильно бьет кулаками по луже, тем самым образовывая из неё фонтан. А вдобавок и так неуместные небесные капли смешиваются с бесконечным потоком её слез… Чем дальше, тем хуже становится видно материнское лицо, пока она не исчезает совсем из виду. Последнее – что я видел, так это скрюченное тело, лежащее в луже. А дальше усиливающий дождь и беспросветная темнота… О нет, шесть утра, и я снова не могу спать! Сон, мучивший меня уже не в первый раз, выводил меня из душевного равновесия. К чему это все и почему он меня преследует? И никто не может утишить моё возрастающее любопытство, даже я сам. Никакие сонники не проливали свет, только ещё больше вводили в путаницу. С досадой увидел себя взлохмаченного в небольшом зеркале, что висело на гвоздике напротив моей кровати. Большое «удовольствие» смотреть на своё лицо, на котором диким образом расположились близко посаженные глаза цвета, доставшего мне от отца, и далее по списку: тонкие губы и огромный нос «картошкой» сочетались со скошенным подбородком и низковатым лбом. Хоть уши не торчали, и то хорошо. Приподнял свою слишком отросшую чёлку, и удручённо осознал, что только пластический хирург мне в помощь, а не колдовство парикмахера над волосами грязно русого цвета. Если бы лицом бы все ограничилось, но и ниже шеи дела не обстояли лучше, ибо рост мой не блистал цифрами выше среднего, а мускулатурой там и не пахло. Мне было суждено родиться с диагнозом «детский церебральный паралич», но он не был единственной проблемой. Сколько себя помню, я всегда был болезненным мальчиком: постоянно простужался, травился, с прогулки приходил с вывихами и всякого рода травмами, а однажды мне «повезло» сломать левую руку, и она неправильно срослась и вечно ныла при переменах погоды. Дома я сидел чаще, чем ходил в школу, успеваемость вряд ли можно отнести к хорошей. В общем, я был потерян для социума. Зато проводил все своё свободное время за книгами, начиная с того дня, когда едва освоил навыки чтения, и такой предмет как «литература» был единственный, по которому я хватал самые лучшие оценки. Мне было все равно что читать, сказку или романы, детективы или научно-популярное; через мои руки прошла не только школьная, но также и вся наша домашняя библиотека, которая досталась мне от деда-плотника, погибшего до моего рождения. Он был малообразованным человеком и поэтому считал, что его дети должны всячески просвещаться, что означало обязательное самообразование, подкрепляемое классическим школьным и университетским. Библиотека – по сути символ того, как дед во имя своих идейных соображений всегда отказывал себе во многом и на последние деньги, оставшихся с вложений на образовательный счёт, покупались книги лучших авторов. На такие мелочи как коммунальные платежи, одежда, еда и прочие необходимые вещи зарабатывала исключительно бабушка. Все вплоть до родных удивлялись такому странному желанию. Надо признать, его жена с детьми не разделяли его энтузиазма, но последние будучи послушными детьми не смели ему перечить. Да и от бабушки не следовало возражений, а скорее потакала мужу, потому что видела в нем авторитета, что и внушала отпрыскам. Мама вспоминает, как она и её двое старших братьев мечтали о вкусной еде, теплом доме и одежде и игрушках, но приходилось экономить буквально на всем, настолько не хватало бабушкиных финансов. Медсёстрам ведь не так много платят, а делить приходилось на пятерых. Но больше всего моя мать не смогла простить своему отцу того, что он не дал ей быть с тем, кого она сильно любила, потому был он беден, как церковная мышь и глуп с руками крестьянина, зато красив словно голливудский актёр класса «А», чего было явно недостаточно. Свидания проходили втихаря, но однажды о них донесли, и дома произошёл громкий скандал. Мать боролась за право выбирать себе спутника жизни в одиночку, потому что её никто не поддержал, только кивали, когда глава семейства бил её ремнём, словно нашкодившую собаку. Все это происходило в выпускном классе, и в принципе, при желании можно было покинуть отчий дом и убежать жить своей жизнью, но воспитанные с пелёнок покорность и пассивность к переменам в жизни взяли над ней верх. А тот парень вскоре уехал куда-то за лучшей долей, у них не было возможности попрощаться. Под шумок нашёлся более «достойный» кандидат с лучшим образованием и местом в юридической конторе. Мать уже успела вступить в престижный университет, где ей предполагалось учиться на адвоката, и в коридорах учебного заведения произошла судьбоносная встреча с будущим мужем, где за ним числилась должность преподавателя, который приходил иногда читать лекции. Про таких, как он говорят «Красив как Ален Делон», и в этом не было ни грамма лукавства из-за заметного сходства с выдающимся французским актёром, хотя у отца волосы слегка светлее будут. Он был старше на десять лет, однако его можно было отнести к завидным женихам, а такой чести попасть в поле его внимания удостоилась простая студентка-первокурсница. Вначале новоявленный жених был галантным, чутким и обходительным, но после скорой женитьбы он стал проявлять отлично скрывавшееся все своё гнилое нутро. Поначалу обходился критикой всего, что касалось супруги, подчёркивая тем самым, что он – самое лучшее, что есть в мире. От психологического насилия до физического прошло полгода, и этому сильно способствовало его практически ежедневная привычка выпивать после работы, под предлогом, что работа сильно расшатывает его душевное состояние, тем самым деморализует. Вот и тот день не стал исключением: изрядно напившись, отец впервые распустил руки, от чего беременная мной мать едва не перенесла выкидыш, настолько не жалел сил, вкладывая их в удар в основном по лицу и ногам. Ему кто-то донёс, что до него были шашни с другим, а значит, из него сделали человека – заменителя. Беременность проходила довольно проблематично: матери пришлось два раза ложиться в больницу ввиду угрозы потери плода, и вкупе с напряжённой домашней обстановкой не было и речи о том, чтобы продолжать учиться дальше. Взятый академический отпуск на год затянулся уже навсегда. Деду как поведали о таком вынужденном шаге, не сумел сдержать своё недовольство, потому что не для ранней семьи он вкладывался в дочь, но выразил надежду, что это только временно. А на робкие жалобы об избиении дражайшим мужем всегда следовал шаблонный ответ: «Бьёт – значит любит». Ведь в остальном зять просто образец идеального супруга, и надо только горячо благодарить небеса за него, а не бегать и стонать по таким пустякам. Когда шел восьмой месяц того, как мама носила меня под сердцем, произошла трагедия: дом, где жили дед с бабушкой, а также дяди, вспыхнул среди ночи, и огонь унёс к утру четыре жизни. Следствие показало, что был поджог, но виновного так и не нашли. Единственное, что нам от них осталось, так это книги, которые дед перевёз к нам в квартиру ранее, как только до него дошла весть о будущем внуке: – Дети своё отчитали, теперь настала очередь внука знакомиться с шедеврами литературы, а то вырастет ещё болваном, вроде тех, кто гуляет на местном заводе. На почве сильных переживаний по поводу умерших близких, которых мать сильно любила при всех их недостатках, почувствовала преждевременные схватки, в результате чего мне пришлось появиться на свет раньше положенного времени. За мою жизнь врачам пришлось бороться не один день и даже не неделю… Не желая того, но своим существованием я прибавил ещё больше проблем девушке, которой едва исполнилось 18 лет. Ей бы гулять да жизни радоваться, но сложилось так, как сложилось. Отец по-прежнему не видел проблемы в том, что он избивает и уничтожает морально женщину, которую он сам же и добивался. Его сердце не растаяло при виде новорожденного сына, а только ещё больше подстегнула его к тому, чтобы покатиться вниз. От него помимо перегара несло ещё чужими женскими духами. Помимо этого подтверждением измен были и следы помады на рубашках, а также – звонки от неизвестных женщин в любое время дня и ночи, провоцирующие мои пробуждения с благим матом после долгих минут укачивания на материнских руках. Ни о каких нянях речь не шла, иначе, что это за мать такая? Не только матери доставалось по полной программе, но и мне, потому что из-за меня вечно болеющего мать вынуждена была бросить свою временную, как ей, казалось, работу продавца, где не приветствовали постоянные отлучки от рабочего места. А значит, отцу пришлось самому нас прокармливать, что явно его не радовало. «Больной выродок» с парой затрещин – были ещё мягкие проявления его чувств. Один раз не выдержав сцены очередного избиения, я набросился на отца, точнее на его ногу, и он с лёгкостью меня, пятилетнего слабого мальчика, отбросил в дальний угол. Я, наверное, неделю лежал в постели, так как сильно болело все тело. С тех пор мне доставалась роль бессильно наблюдающего и тихо плачущего из-за двери своей комнаты. Вот тебе и счастливые годы детства, которое бывает так скоротечно и единожды. Если у вас сложилось впечатление, что у отца не было светлой стороны, то спешу вас переубедить. Приступы агрессии у него бывали не так часто, в остальное время воздержания от алкоголя он был просто флегматично настроенным человеком. То есть, он не давал ложные надежды на то, что он станет проявлять нежность и любовь по отношению к нам. И поэтому было морально проще переносить его перепады настроения, принимая его таким, каким отец и являлся. Мои скромные успехи вроде тех, когда я с трудом, но сделал самостоятельные шаги, или нарисовал семейный портрет, его не вдохновляли. Мне не достались способности к спорту и привлекательная внешность, что делало меня сосудом, наполовину наполненным отцовского разочарования. – В кого ты такой пошёл, рохля кривомордая? – задавал он скорее самому себе уже риторический вопрос. То, что я – его родной сын, подтвердил анализ ДНК, который он сделал тогда, когда мне исполнилось около года от рождения. Для него была большая загадка: как у пары, которая могла бы посоревноваться по внешности с признанными красавцами из мира шоу-бизнеса, мог родиться откровенно некрасивый ребёнок с серьёзным физическим недостатком. И это временами выливалось в причину для ссор, где всегда крайней была моя мать. Братьев-сестер у меня не было, но это не удивительно при периодических сильных избиениях, в том числе в область живота, от чего случались последующие выкидыши. Чем не очередной повод изливать свою жёлчь вроде «Ты способна была выносить лишь урода». Как устроено мышление у человека, имеющего незаурядный ум, и неспособность связать причинно-следственную связь? Если ежедневно бить по разу дерево клинком топора, то разве оно будет жизнеспособным? Вот так, я и мама были одни в этом жестоком мире. Ни друзей ни родственников, ни просто сочувствующих. Лишь один гамадрил, отравляющий жизнь своим родным. Идти нам было некуда, чем он пользовался на всю катушку. И поэтому у неё не хватало духу обратиться в полицию, боясь усугубить и без того паршивое положение. А что могут стражи порядка? Выписать штраф? Отправить на принудительную работу? Мило побеседовать? Нет, полиция ничем не поможет. Когда мне исполнилось восемь лет, у отца появилась любовница вдвое младше него, которая вскоре после начала бурного романа забеременела, и ею был поставлен ультиматум: или он разводится, или она делает аборт. Горе-папаша, видимо, хотел идеального ребёнка, и поэтому предпочёл свалить к ней, оформив квартиру на нас, потому что, ему не хотелось возиться с судебными делами. Не знаю, как у них сложилось, но не поверите, я был признательным той даме, ведь благодаря ей закончились издевательства с пытками, коими лично я был сыт по горло. Да и мать не особо печалилась, потому что она его и не любила, и каждый день жалела, что позволила себя захомутать, а лучшие годы уже не вернёшь. За одной проблемой пришла другая: надо было на что-то жить. Меня планировалось отдать в интернат, где бы я проводил там пять дней в неделю. На помощь пришла старенькая соседка, которая давно жила в полном одиночестве, и общение с малоподвижным ребёнком был для неё хороший вариант, даже отказалась от денег, приговаривая, что ей только в радость помочь. Недолго музыка играла, и на горизонте появляется новый «папа». С отчимом мама познакомилась в очереди в магазине, куда она зашла после работы. Незнакомцем было отмечено, что негоже такой красивой женщине таскать тяжести. И слово за слово, это закончилось это все тем, что он подвёз её на своём автомобиле. Неудивительно, что он положил на неё глаз: обладательница 170 см роста, стройной фигуры с тонкой талией, длинными прямыми ногами, шелковистыми каштановыми локонами до лопаток, кошачьих зелёных глаз, прямого носа, пухлых губ. В общем всего, чего мне не досталось по наследству. Во время супружеской жизни с бывшим мужем её красота начало было угасать, ведь синяки не успевали сходить, а раны – заживать. Да и отощала сильно, от чего домашнему тирану было явно спокойно, и это одновременно при его изменах, о которых известно было даже фонарному столбу у нашего балкона. В общем, было завядший цветок снова распустил бутон. Спустя полгода они поженились, чему не помешали отсутствие общих интересов и взглядов; им было достаточно той бурной страсти. Что же до меня, то не сказать, что отчим мне сразу понравился. Но поскольку он проявлял ко мне что-то похожее на отеческую заботу, то постепенно я привык к его присутствию в нашем доме. И мне было отрадно смотреть на счастливую родительницу, чья красота ещё больше расцвела с появлением блеска в глазах и расслабленности в движениях. Я не настолько эгоист, чтобы не порадоваться за неё. Идиллия длилась, не больше и не меньше, два года. Её прервал один вечер, когда родители вернулись из гостей. Они очень сильно скандалили. Я же сидел у себя и не высовывался, поэтому сначала я слышал крики, а потом звук шлепка. После – сдавленно-удивленный мамин возглас, и слезы… Настолько неожиданной была та сцена, что мне не пришла идея выскочить и защитить слабую сторону, и закончилось это так же внезапно, как и началось. Отчим тут же бросился просить прощения, занимался самобичеванием, что это впервые, что это не в его принципах. Это было состояние аффекта, не более того. Стал наговаривать кучу нежностей о том, какой он сволочь против неё – идеальной, красивой, заботливой, неповторимой и т.д. Торжественно клялся, что такого больше не повторится. Мама ничего не отвечала, но постепенно её истерика прекращалась, пока совсем не стихла. Далее они ушли к себе. Стоит ли говорить, что данное отчимом обещание не было сдержано? Второй раз был через полгода, только уже прямо на моих глазах. Причина для этого была пустяковая (даже при веских причинах, конечно, никого не стоит бить): он приревновал её к бизнес-партнеру, с которым она переписывалась по рабочим делам. Коллега был видный молодой человек, достигший отличных карьерных высот в своём бизнесе, и по поручению сейчас мать с ним сотрудничала. Ей было предложено сходить на ужин, чтобы обсудить последние формальности перед составлением договора. Дома пребывал в ревностном духе отчим, залитый к тому времени целой бутылкой коньяка, не единожды обрывавший телефон звонками с менторским тоном, из-за чего батарея села полностью. Швырнув трубку об стену, и превратив её в кусок бесполезной кучи стекла и железа, он не мог успокоиться. Градус выпитого только усиливал его гнев. Возвращение матери не принесло ничего кроме, новой порций ударов и самых изощрённых проклятий. Попытка заступиться за неё обернулась для меня выбитыми передними верхними зубами в количестве двух штук. И так не был красавцем, то теперь уже всё, меня превратили в Квазимодо. Терпеть его приходилось до моего пятнадцатилетия. Меня донимал вопрос: а почему собственно за такого урода надо держаться? На что следовал ответ: сердцу не прикажешь. Любить своего палача… Отца она ненавидела, а этого превозносила. Нет, такое превыше моего понимания. Исчез отчим довольно неожиданным, хоть долгожданным с моей стороны, образом. Телефон был вне зоны связи, на работе не появлялся, знакомые разводили руками. Никто и нигде его не видел. Как сквозь землю провалился. Мама погоревала два месяца, а затем успокоилась, решив, что её снова бросили. Однажды спустя полгода я узнал от местных жителей, что отчима зарезали в баре на окраине города, куда он пошёл опрокинуть рюмочку по случаю моего дня рождения, Он там повздорил с одним постоянным посетителем, уже напившимся в полный хлам, слово за слово, и они доболтались до драки с поножовщиной. Первый удар тут же стал роковым – в область сердца, смерть наступила мгновенно. Того драчуна приговорили к нескольким годам заключения и посадили в тюрьму, где он и отбывает свой срок. И тут я понял, что мать скрывала от меня тот чудовищный случай, полагая, что моя психика слишком слаба для такого. Пара лживых слов для меня, который нисколько не заботился о судьбе домашнего деспота с железными кулаками. Испытывал ли я какие-то эмоции вроде печали или радости? Отнюдь, абсолютно никаких. Для меня отчим умер ещё тогда, когда он впервые поднял руку на мою мать. Физическая смерть была просто последней формальностью или гвоздём в его гроб, не более того. Слишком большая честь даже думать о нем, человеке, который никого не любил, даже самого себя. Я только спросил, знает ли об этом моя мать, на что получил утвердительный ответ. Вот и подтверждение моим догадкам. Я понимаю её поступок и нисколько не сужу. Вспоминаю тот вечер, когда она пришла домой после работы с подарком для меня. Её лицо было несколько тронуто печалью, но она прилагала усилия не подавать виду, наоборот поздравляла как можно более беззаботно и непринуждённо, как будто ничего не произошло. Правда, все же сказала, что сегодня мы будем исключительно вдвоём. Я ещё тогда будучи наивным малым решил, что этот тиран сделал мне типа подарок в виде своего отсутствия. А на следующий день после праздника о нем никто и не вспоминал. Что ж, собаке – собачья смерть. Так мы снова стали жить вдвоём. В доме воцарился покой и тишина, на этот раз окончательно.


Рекомендации для вас