В то утро она проснулась от громкого чириканья воробьев за окном. Солнце, яркое и совершенно бесцеремонное, светило прямо в глаза через незадернутую штору. «Что за концерт? – подумалось Алене. – Пойти прогнать, что ли, этих воробьев к чертовой матери?» На полу, перед разложенным диваном, лежал ее мобильник, Алена откинула крышку чехла, чтобы посмотреть время. Нет еще и восьми часов. Ее вчерашний приятель, отбросив простыни, громко храпел, лежа на левом боку. Алена встала, натянула майку, направилась в туалет. На спящего мужчину смотреть не хотелось. От одного воспоминания о вчерашнем вечере она испытала мучительный стыд – чувство, которое, как известно, многократно усиливает похмелье.
Кстати, о похмелье. Алена же обещала себе, что коли уж не удалось отвертеться от компании, то пить она ни за что не будет – пару бокалов шампанского и все. Поначалу так и было, она держала данное себе обещание довольно долго. Но потом этот вчерашний Костя… Алена поморщилась, вспоминая Костю, коньяк, который с ним пила, его нелепые ухаживания. Как она могла! Ведь сто раз уже говорила всем своим приятельницам, озабоченным ее неустроенной личной жизнью, чтобы больше никаких сводничеств, никаких знакомств, никаких мужиков! Клялась: увижу в нашей компании мужика без пары – сразу уйду. Но почему-то вчера не ушла. Мало того, пила с этим Костиком, а потом поехала к нему домой. Если коньяк еще хоть как-то можно себе простить, то ночную вылазку – уж точно нет.
Алена вышла на кухню, оглядела остатки вчерашнего застолья. В компании они и так набрались достаточно, но Костя и дома настаивал на продолжении банкета. На столе стояла двухсотпятидесятиграммовая бутылочка простецкого коньяка, на дне которой еще оставалась жидкость. Алена отвернулась, чтобы не стошнило, открыла холодильник в писках холодной минералки или кефира и не нашла ни того, ни другого. «Интересно, – подумала она, – этот красавец решил, что с утра, когда проснется, пошлет меня за пивом?» От мысли о том, что вчерашний ухажер может вдруг проснуться, Алена забеспокоилась. Только не это! Что угодно, лишь бы не столкнуться со своим позором лицом к лицу, не видеть мятого лица, не слышать никаких просьб, не объяснять, почему не хочешь оставлять номер своего телефона. Алена решила, что вызывать такси нужно, выйдя из квартиры. Не дай бог Костя услышит, проснется… Ну его к чертям собачьим. Лучше посидеть во дворе до приезда машины, послушать воробьев, подышать воздухом. Волосы стояли дыбом и не поддавались расчесыванию, Алена кое-как прижала их к голове, поспешно умылась. С собой у нее в сумочке были только помада и пудра. Алена чуть припудрилась, красить губы на такой мятой физиономии не имело никакого смысла.
