Можете представить, как я себя почувствовал при виде дула пистолета, направленного мне в грудь. Говорят, что в такие моменты перед мысленным взором человека проносится вся его жизнь. Это, конечно, неправда. Ничего не проносится, ничего не вспоминаешь, тем более про детство, про маму, папу и свои школьные годы. Их обычно вспоминаешь в гораздо более приятной и спокойной обстановке. Но когда на тебя наставляют оружие, в этот момент не до приятных воспоминаний. Только видишь это отверстие в пистолете – и понимаешь, что в любую секунду оттуда может вылететь небольшая пуля, которая оборвет твою жизнь, и больше не будет никаких воспоминаний вообще. И ничего больше не будет. Страх, полное отсутствие воли, некоторая заторможенность, и ты, как завороженный, смотришь на этот пистолет.
Собственно, я должен был понимать, что все так и закончится в моей жизни, ведь я всегда считался неудачником. И в детстве, и в юности, и потом, когда стал постарше. Ничего особенно хорошего я вспомнить не могу. А вот теперь, видимо, кто-то там, наверху, решил, что нужно поставить точку. И через несколько секунд все мои переживания и волнения уже не будут никому известны. Может, поэтому я и решил опубликовать свое повествование, чтобы рассказать о том, что именно со мной произошло. А может, просто захотелось вот таким нелепым образом оставить по себе хоть какую-то память. Пусть меня помнят неудачником, но хотя бы помнят.
Впрочем, еще неизвестно, кто и как будет меня поминать. Обидно. Ужасно обидно, что все так закончится. Пистолет точно на уровне моей груди. Если пуля попадет в сердце – а ей просто больше некуда лететь, – я умру почти мгновенно. Если попадет в легкое или разорвет печень – умру в страшных мучениях через несколько минут. Что бы вы выбрали на моем месте? Помните, как сказал Сухов в «Белом солнце пустыни»: «Лучше, конечно, помучиться»? Но я всегда боялся боли; как себя помню, так всегда и боялся. Я вообще много чего боялся в своей жизни. Не лез в обычные мальчишеские драки, сторонился своих сверстниц, не проявлял особого рвения на работе. Может, все, что произошло со мной, – это некая закономерность, которая должна была произойти именно со мной? Не знаю. Не хочу даже думать об этом. В любом случае понятно, что жить мне осталось не так много. К тому же никто не мешает ему выстрелить мне сначала в печень, а потом в голову. Я читал, что обычно в таких случаях делают контрольный выстрел в голову, чтобы убить наверняка. Вот тогда я точно мучиться не буду. И вообще ничего не пойму, когда выстрел разнесет мой мозг.
