«По плодам их узнаете
их...»
Иисус
***
Ласковое солнце золотило
верхушки высоченных деревьев, дремлющих в пушистом тумане. Лесистые
склоны соседнего с Симарией острова выглядели привычно безлюдными.
По крайней мере сквозь стекла старого обшарпанного
бинокля.
Сегодня утром прохладно и свежо. Джесс зябко поежился, широко
зевнул и попытался поудобней усесться в развилке ветвей
исполинского каштана, где торчал уже больше получаса, занятый одним
из своих самых любимых занятий — разглядыванием загадочного
соседнего острова, отделенного от здешних берегов изумрудной гладью
пролива, в этом месте достигающей в ширину всего лишь нескольких
сотен метров. Вот только вид, как всегда, оставался прежним.
Величественная строгость, тишина и покой. Словно там ни то что
людей, но ни единого нефа или хотя бы захудалого голодаря. Да что
двуногие — даже животных на молчаливых склонах не видать и не
слыхать, будто их никогда там и не было. Но может так оно и
есть?
Угрюмый остров, покрытый темными
скалами и густыми лесами, симарийцы звали Мрачным Чертогом и
считали проклятым, рассказывая друг другу красочные небылицы о
якобы обитающих в его тенистых чащобах злых духах и жутких
призраках, а также коварных русалках, облюбовавших густые
прибрежные заросли ивняка. Однако Джессу доводилось бывать там
раньше, и никакой чертовщины на загадочном острове он так и не
обнаружил. Хотя и очень хотел.
В любом случае, стоит признать, что
атмосфера на Чертоге, и впрямь, зловещая. Вот только непонятно,
из-за чего именно создается такое впечатление.
Особо фанатичные личности
среди симарийцев на полном серьезе считали, что никого разумного на
соседних островах попросту не обитает, разве что чертовщина
какая-нибудь, так как истинная цивилизация сохранилась лишь на
благодатных землях Симарии — в небольшой деревушкеСанкторуме, да в гораздо более многолюдном Дивоне — городе,
расположенном с другой стороны Расщелины, объединяющей через
грозные скалы две противоположные островные провинции. Дальние
острова подобные личности также особо не жаловали, считая живущих
там ничтожными варварами, окончательно деградировавшими и впавшими
в ереси.
Но Джесс, как раз, ибыл тем редкостным человеком, кто попал в Симарию извне — из
далеких заморских земель, двенадцать лет назад причалив к здешним
берегам в компании с дядей Иеном на плоту из бревен и плавучего
хлама. В те дни ему было всего лишь десять лет, и он очень смутно
помнил сейчас жизнь, которая была у него раньше. До того момента,
когда они доплыли до берегов Симарии. Все, что Джесс мог вспомнить,
это нескольких отдельных людей из предыдущей общины, обитающей на
маленьком острове, расположенным северо-западнее местных земель, и
называвшей себя Потомками Иафета, свою рано умершую мать Иану,
похищение жуткой ведьмой, произошедшее с ним в раннем детстве,
конфликт дяди с лидером сообщества, постройку плота по ночам,
долгое плавание в неизвестность и унылые голодные дни. Джесс также
запомнил, как они причаливали не только к островам, но и к крышам
затопленных зданий, когда-то давно принадлежавшим ушедшей ныне расе
древних предков. Они пытались жить в разных местах, но дядя
постоянно ворчал и неизменно решал, что нужно вновь собираться в
путь. Он не прекращал лелеять надежду отыскать общество других
оседлых людей, помимо встречавшихся им порой пиратов да безумных
голодарей. Причем казалось, что дядя ищет нечто вполне конкретное,
так как он постоянно сверялся с какой-то старой картой.
