ГЛАВА 1
{Англия, 1867 год}
Дождь не просто барабанил по крыше кареты – он лил стеной, тяжелыми потоками стекая вниз, смешиваясь с дорожной грязью. Стекла покрылись мутной дрожащей пленкой, сквозь которую едва можно было различить размытые очертания придорожных деревьев. Такое ощущение, будто не апрель, а ноябрь: в размытом акварельном пространстве вокруг все кажется нереальным, хрупким. Будто художник был не в настроении и набросал мрачный пейзаж, а потом отправился пить – и не вернулся. Джеймс хотел бы сейчас оказаться где угодно, только не здесь. Всего пара часов пути от Лондона, но кажется, что невыразимая глушь.
Джеймс устало провел рукой по лицу, ощущая под пальцами щетину. Карета была старая, скрипела, охала, хорошо б целыми добраться: кучер утром ворчал на колесо. Но Джеймсу просто необходимо было оказаться в месте назначения сегодня вечером. Завтра важный день, который решит если не все проблемы, то многие.
Еще несколько миль – и Джеймс окажется там, где не был три года. Рейвенхолл.
Он покидал его, будучи уверенным, что никогда не вернется. Но вот он снова здесь.
Джеймс отвел взгляд от стекла. Внутри кареты было темно, как в заднице у демона. Джеймс вновь ощутил в груди странное чувство – смесь тоски, раздражения и неясной тревоги. Что это - горечь? Возможно. Гнев? Скорее, усталость. Облегчение? Нет.
«Дядя умер».
Эта мысль была короткой, мелкой и жалила, как оса. Джеймс старался ее отогнать – а она возвращалась.
Он не мог себе представить Рейвенхолл без сэра Эдварда. Тот был громогласным, категоричным, имел свое мнение по всем вопросам на свете. Будучи молодым, дядя много путешествовал и тащил в дом то, на что падал его взгляд; а уж купить себе то, что хочется, Эдвард Рейвенхолл мог всегда. Дом, доставшийся сэру Эдварду от отца, человека сурового, застрявшего в традициях, как жук в янтаре, не слишком-то был приспособлен для хранения заморских сокровищ. Рейвенхолл всегда казался Джеймсу пещерой Алладдина – но мрачной, хранящей больше угрюмых тайн, чем светлых воспоминаний.
Карета сделала последний поворот. Теперь впереди, за мокрыми от дождя кронами деревьев, показались знакомые очертания особняка.
Джеймс не услышал, но практически почувствовал, как кучер сказал себе под нос:
- Ну, слава Богу, доехали.
Карета, скрипнув в последний раз, остановилась у широкого крыльца. Ступени поднимались полукругом к массивным дубовым дверям, которые сейчас были закрыты. Однако, стоило Джеймсу распахнуть дверцу (от кучера такого услужения не дождешься), как дверь открылась, и на пороге появился дворецкий.
