Федька никогда не был в море дальше острова Котлин и, когда они вышли за Оркнейские острова, океан покорил его сразу и безоговорочно. Федька мог часами сидеть на баке, обдаваемый брызгами, взлетая на вершину волны и падая во впадину. Он приходил в каюту насквозь мокрый, несмотря на прорезиненный плащ, и счастливый. Аксинья, ворча, лично, никому не доверяя, сдирала с него мокрую одежду и растирала водкой докрасна. Федька только сопел и улыбался.
А потом задул юго-восточный ветер и барк, застопорив машины, поднял все паруса. По наклонной палубе нельзя было гулять, и Федька уговорил жену посидеть с ним на баке. Через час оба вернулись абсолютно мокрые, и глаза Аксиньи сияли восторгом. Веселка, растирая подругу, выговаривала ей:
- И что тебя понесло вместе с Федькой. Он-то, понятное дело, совсем без головы. А ты-то ведь всегда была такой благоразумной.
- Ага, - возражала Аксинья, с удовольствием поворачиваясь под ее руками. – Особенно благоразумной я была, когда сбежала из отчего дома к вам на озеро.
Однако, смутить Веселку было трудно.
- Это был эпизод, - сказала она, не прекращая трудов, - А в остальное-то время… Да и на озеро ты сбежала не потому, что была взбалмошная и непослушная. Нет, - Веселка плеснула на спину Аксинье водки и продолжила занятие. – Ты уже тогда думала, что станешь императрицей и это был твой первый шаг в нужном направлении.
- Рыжая, а про меня что скажешь? – спросил Федька, сидя в кресле замотанный по макушку в одеяло и держа в руках большую кружку с горячим ча-ем, в который для ядрености была добавлена та же водка. – Если уж ты взялась за роль дельфийской Пифии.
- А из тебя так ничего хорошего и не вышло, - отмахнулась Веселка. – Только и смог, что девицу смутить.
- Неожиданно, - изумленно сказал Федька.
… Океан «Князь Рюрик» пересек благополучно, не считая небольшого по-путного шторма, случившегося аккурат за сутки до захода в гавань Новгорода –на-Манна-Хате. Барк встал под разгрузку, потому что он кроме бывшей императрицы с мужем, подругой и свитой вез еще массу разного коммерческого груза для колоний. Гонять в балласте такой корабль не стал бы даже Император.
Аксинья съехала на берег, тепло попрощавшись с капитанами, причем сухопутный капитан все время норовил упасть в ноги и поцеловать край подола. Но девчонки быстро это дело пресекли, а Аксинья сказала укоризненно:
