Золотой и полцарства на сдачу

Пролог

Говорят, не повезет, если темный канцлер дорогу перейдет. Вот именно с такой фразы начались все мои злоключения. Дворянке из обнищавшего рода выбирать не приходилось. Только я ни за какие деньги не была готова ехать на отбор невест и соблазнять регента кронпринца, лишь бы добиться его благосклонности. Многие говорили, что жизнь с ним настоящая сказка, но я-то знала правду. Этот садист с малых лет попортил мне немало крови. К тому же оплата по тому договору была равноценна одному золотому. Именно во столько оценили мою голову и предложили выбор: либо плаха, либо секс.
С раннего детства я жила при дворе и знала господина регента лично. Точнее: я, он и бывший король были ровесниками. За исключением нас в королевском замке никого из детей не было, вот и приходилось нам коротать время втроем. Но все изменилось, когда моего отца обвинили в государственной измене, нас с матерью лишили всего и вышвырнули за порог. Плотоядную улыбку Гехерса я во веки вечные не забуду. То, с каким наслаждением он и его папаша смотрели на нас и верили в то, что мы уже никогда не оправимся.
И вот, спустя тринадцать лет, я получила еще один шанс. Однако толку от него никакого. Мой бывший друг набрался сил и поднялся с колен. Над шестнадцатилетним наследником у него влияние неограниченное. А все что остается простым смертным — следовать его воле и выполнять приказы. Если они не хотят загреметь в тюрьму по надуманным обвинениям. И все было бы в этой истории прекрасно и хорошо, если бы не темный канцлер. Его независимое подразделение не подчинялось никому, даже королю. Картель Малоко работал лишь для того, чтобы обеспечивать правопорядок в стране и контролировать власть имущих.
Теперь же мне в ультимативном порядке предлагали вступить в их ряды и заняться спасением родной страны. Избрать нового короля совет может лишь в том случае, если прямой потомок не может быть признан достойным правления. И что уж греха таить, нынешний был совсем никудышным. Его и не учили толком. Жалкая игрушка в руках регента. Но что с этим делать, никто не знал. А тут так удачно подвернулась я, единственная выжившая в святую ночь, когда храм Сотни божеств вспыхнул и потух за секунды, осыпаясь пеплом.
С той поры я и не покидала божественных чертогов, с гордостью нося титул Святой девы и Великой мученицы. Скрывая лицо за маской и говоря всем, что пожар не пощадил и меня. Что божьей дочери не нужна внешность, лишь бы было ради чего молиться за спасение душ всех, кто ищет покоя в нашем храме. Правда, бредом это было еще тем. После пятой реформации церковного уложения вера окончательно утратила божественное назначение. Теперь эта система была самой коррумпированной из всех в стране. Ну, если верить летописям, так было всегда.