Месть мажора

Васильева входит, опустив голову. Сегодня выглядит по-другому. На ней обычная джинсовая куртка, узкие скинни. Волосы свободно лежат на плечах. Теперь она не кажется ни нищенкой, ни уголовницей. Обычная девушка, только без косметики на лице, отчего оно кажется бледным.
— Явилась? — спрашиваю и сам дергаюсь от грубого тона.
Совсем не хотел так говорить, но что-то кольнуло в сердце, шевельнулось внутри, а мысли о лежачем, которого не бьют, фейерверком взорвались в голове. Но и сдаться так просто я не могу. Если поставил перед собой цель, иду напролом. А задача у меня сейчас одна: разобраться, что же все-таки случилось на мокрой трассе.
— А не надо было?
Васильева вскидывает голову и смотрит на меня пронзительным взглядом. Ерзаю в кресле, ловлю себя на мысли, что мечтаю спрятаться под столом. Черт! Почему эта девчонка так действует на меня? И хотел бы от нее избавиться, да не получается.
— Дерзишь? Ну-ну! А пока швабру держать будешь.
— Куда мне идти?
— К завхозу. Он тебе обозначит фронт работ, — Васильева молча разворачивается и шагает к выходу, берется за ручку, но не открывает дверь, медлит. — Чего застыла? — рявкаю на нее грозно.
— Простите, я хотела бы посмотреть, сколько должна вам.
— Зачем тебе знать? Работай!
— Но на должности уборщицы я буду получать мало. Мне хотя бы примерно нужно знать величину долга.
Резонно! Я роюсь в столе: Санек мне приготовил документы, просто я надеялся, что Васильева не спросит конкретную сумму.
— Ты со мной до гроба не рассчитаешься, — по-прежнему грублю ей.
— То есть я у вас в рабстве? — уточняет она.
— Примерно так. Жизнь за жизнь. Ты отняла у меня, я заберу твою.
— Я вас поняла, — тихо говорит она и снимает куртку. — Посмотрите.
Васильева разворачивает куртку спиной и показывает ее мне. Теперь вижу знакомый рисунок, который заметил на развороте модного журнала.
«Надо же, — шевельнулась неприязненная мысль. — Приоделась. Значит, деньжата водятся. Или Стрельников одарил?»
— И зачем мне нужна твоя одежда?
— Этот рисунок придумала я, — тихо отвечает Васильева. — Теперь моя модель продается в массмаркетах.
— Разыгрываешь? — срывается с губ ехидное замечание.
Мне даже весело становится.
— В колонии я занималась дизайном одежды. Получалось неплохо. Я могла бы больше пользы принести компании как модельер. Это же пошивочная фабрика. Или я ошибаюсь?