- Плохой сон? – негромкий сиплый голос мужчины заставил её снова вздрогнуть и резко обернуться в его сторону. Заодно вспоминая, что происходило до этого, и как она очутилась в этом месте.
Разве что сердце и не думало униматься, отбивая бешеную чечётку и едва не вторя затихающим судорогам пережитого во сне оргазма.
Значит, Майрон был здесь не причём. Ей всё приснилось, после того, как она устала маяться и бродить по огромным апартаментам, а после неплотного полдника и вовсе решила лечь на свою кровать. И, естественно заснула, прозевав впоследствии приход магистра в её комнату и окончательно потерявшись во времени, в ощущениях и во взволновавших её не на шутку эмоциях.
Странно, что он не стал её сразу будить, а сел неподалёку в одно из ближайших к ней кресел. Но, несмотря на быстро сгущающиеся вечерние сумерки, она узнала его сразу же. Как и почувствовала.
- Очень плохой… - Эл решила ответить, практически не задумываясь над словами, хотя голос окреп у неё не сразу. – Такие сны… не сулят ничего хорошего… Тем более, когда снятся покойники.
Разве что сказала она всё это далеко не жалующейся интонацией, а, наоборот, чуть ли не обвиняющей. Даже обратно откинулась головой на подушку и отвела взгляд к центру спальни лишь бы не смотреть на сидящего в кресле мужчину. Вернее, демонстрируя своё нежелание на него смотреть.
- И кто же тебе из покойников приснился, если не секрет. – можно подумать ему и впрямь было это интересно. Странно, что он сразу не залез к ней в кровать и не разбудил привычным для него способом.
- Мой жених… Мой истинный избранный… Тот кого выбрали мне в нареченные сами боги и кого… вы убили… Прямо на моих глазах, а потом… Потом присвоили меня себе и обесчестили, разорвав окончательно мою связь с моим миром и моей собственной жизнью, прокляв меня, моё будущее и тем самым оборвав на мне мою родовую линию…
На последних словах у Элии и вовсе пропал голос, так как горло изнутри перехватило ледяным удушьем. Она было чуть сама не потянулась к шее рукой, словно этот порыв мог остановить внутренний приступ боли с подступившими рыданиями. Ведь пережитые во сне эмоции оказались настолько сильными и оглушительными, что совладать с ними, оказалось, совершенно невозможно.
- И поэтому ты убедила себя, что тебе больше нет ради чего жить? Что на этом твоя жизнь закончилась? – едва ли Майрон ожидал, что его заставят когда-нибудь говорить на данную тему, но, судя по тональности его голоса, он вообще не удивился столь нежданному повороту событий.
