Скорей всего я и проснулась от ощущения прожигающего меня насквозь чужого, почти невыносимо тяжёлого взгляда. Вызывающего сильный дискомфорт с не менее необъяснимым желанием спрятаться, закутаться с головой во что-нибудь. Да хотя бы в то же одеяло. Разве что при пробуждении и возвращении в жестокую реальность приходится быстро трезветь (буквально за считанные секунды), осознавая с холодящим сердце и душу шоком, что все недавние воспоминания о произошедшем со мной - вовсе не кошмарный сон. И я сейчас лежу не просто в какой-то постели (и не на матраце в подвале, как до этого). Вернее, лежу в ней не одна. Что тот физический дискомфорт, сдавивший меня едва не со всех сторон, - не мнимая парализация от пережитого во сне.
Меня до сих пор ещё ведёт от тех психотропных препаратов, которыми накачивали моё тело даже не представляю сколько времени. Но, похоже, в этот раз мне забыли сделать очередной укол. Потому что я могла теперь не только пошевелиться, открыть глаза, но и даже что-то сделать - передёрнуться всем телом, встать... попытаться высвободиться от шокирующих ощущений чьих-то тел - чужих рук и ног на моей... оголённой коже.
Но, как назло, меня прикладывает в этот момент диким головокружением и подступившей к горлу тошнотой. Причём крышу начало сносит ещё до того, как я открыла глаза и увидела перед собой чью-то обнажённую спину и белокурый затылок. Подскочить от увиденного и испытанного не получается. Тело до сих пор налито свинцовой тяжестью подрезающей слабости и кем-то ещё, прижимающегося к моей спине и ягодицам.
Осознание происходящего со мной кошмара похоже на взрывную отдачу огневой волны, которой вначале накрывает, а потом пронизывает насквозь раскалённой лавой всесжигающего напалма. Естественно, разум верить в увиденное не желает. Тело посылает в мозг панические сигналы о чувстве запредельной брезгливости, будто я сейчас нахожусь не в “чистой” постели, а по меньшей мере, в канализационном стоке. И я банально не успеваю пропустить через себя всю полученную и только что пережитую информацию...
- Ну и как тебе сегодня спалось, Воробушек? Очень сладко? - знакомым до боли мужским голосом бьёт по голове именно буквально. Будто пустым, но очень тяжёлым ведром.
И кажется, я начинаю задыхаться от острой асфиксии в ту же секунду, как и подыхать от смертельной реакции собственного тела на услышанное, испытанное и... предстоящее.
