Сибатулл-зен-ра-Назари вёл рукой по стене, чтобы не потерять равновесие.
- Кто строил эти ступени? - бубнил настоятель Священного Зуна, спускаясь в подземелье.
Разумеется, Сибатулл не мог не знать, кто построил Храм драхов, но всякий раз задавал себе этот вопрос. Какая, в сущности, разница, кто построил? Главное, что по высоченным ступеням тяжело подниматься вверх и спускаться вниз.
- Да не дёргай ты факелом, а то здесь останемся! - вскричал настоятель.
Сопровождавший его жрец поджал губы.
- Ещё хитон этот! - злился Сибатулл, задирая полы одежды чуть не до колен.
Насколько легче общаться с богами Солнца, чем с богами Луны! Начать с того, что при свете всё видно. И чего Валдук не может оказать поддержку начинаниям шарава? А так приходится лезть в каменные казематы.
Да и шарав хорош, Загорье ему понадобилось! Кто только не получал на севере по носу? Скипы, конечно, Шеину не указ! У скипов нет мозгов, это правда. В Загорье земли много, людей мало. Кочевники ограбят деревеньку-другую, а как загорцы соберутся вместе, так скипы и врассыпную!
Настоятель преодолевал очередную ступеньку, подтягивая хитон. Ещё и внизу ничего не видно! Скоро там этот зал?
"Загорье ему понадобилось!" - вернулся настоятель к своим мыслям. Всё равно Шеина не отговоришь. Теперь будем Загорье силы лишать. Смех!
"А что я ещё мог сказать шараву?" - оправдывал себя настоятель. У загорцев силу отберёшь, так они неуёмной глупостью победят! Глупость - тоже сила, но как это объяснить Шеину-ин-ар-Саттаху? Всё равно не послушает. Попробуем выяснить насчёт силы.
- Пришли, что ли? - произнёс вслух Сибатулл.
Звуки многократно отражались от толстых каменных стен и высокого потолка. Каждый раз, когда Сибатулл спускался сюда, у него возникало ощущение, что он находится на дне огромной пустой бочки: так же глухо и безнадёжно.
Настоятель прищурил глаза и промокнул лицо. Душно. Воздух снаружи поступает горячий: пустыня и под землёй даёт о себе знать.
- Доставай, - тяжело дыша, прохрипел Сибатулл.
Молодой жрец вставил коптящий факел в щель между камнями и снял с плеча большую сумку.
Тоже запыхался, думал настоятель, глядя на Беллака. Ему двадцать шесть, в сыновья мне годится. Хитон у парня синий. Пока дослужится до красного, ему всё это несколько раз надоест! Я-то сюда тридцать лет спускаюсь.
