ПРОЛОГ
Эйра задумчиво провела кончиком стека по набухшей, покрасневшей мужской плоти.
- Если будет больно – скажи, - предложила она и двинулась дальше, исследуя чёрным девайсом с красным декором замысловатый рельеф мускулов, соблазнительно поблёскивавший от пота живот.
Обнажённое тело мужчины манило, и Эйра не стала противиться собственным желаниям. Сдвинув стек в сторону, позволила себе более интимное прикосновение – мягкими кончиками пальцев к обнажённой коже. Добралась до затвердевшего тугого соска и поддела его острыми длинными ногтями, по вкусу хозяйки выкрашенными в бордовый цвет.
Эйра любила контрасты. Её волосы были чёрными, как уголь, а лицо белым, как алебастр. Эрхана тщательно следила за тем, чтобы нежную кожу не испортил малейший оттенок загара. На этом фоне тёмно-синие, как у матери, глаза, казались ещё более глубокими и таинственными. Ростом и фигурой она больше походила на бабушку – маленькая и стройная, отчего мужчины, имевшие планы на дочь одного из трёх самых известных менторов, часто недооценивали её дарс.
Эйра не обижалась. Ей нравилось демонстрировать обнаглевшим противникам, каков её реальный потенциал. Когда противников не было, она начинала скучать.
Такими же невесомыми прикосновениями Эйра двинулась вниз, лаская и дразня, заставляя напряжённые мускулы подрагивать под этой шаловливой лаской.
Спустившись до самой промежности, её пальцы резко схватили мужчину за вздувшиеся яички.
- Больно! – пронзительный стон слился со столь ожидаемым криком.
- Хорошо, - ответила Эйра и улыбнулась. Склонила голову набок, наблюдая, как меняется выражение лица раба.
Эйре нравилось причинять боль. По крайней мере, этому конкретному лерону. Она не отказалась бы помучить и кого-нибудь ещё, но крики Найра, её личного раба, приводили Эйру в неописуемый восторг.
Поигравшись со своей добычей, девушка выпустила её из рук – но только за тем, чтобы невесомо пройтись ноготками по воспалённой плоти.
Найр тихонько завыл.
- Больно? – игриво поинтересовалась эрхана.
- Нет! – процедил раб.
- Зачем ты мне врёшь?
Эйра раздумывала, как бы наказать свою любимую игрушку за эту ложь, но так и не успела ничего предпринять, потому как на полке завибрировал телефон.
Эйра со злостью покосилась на прибор. Потом снова посмотрела на раба, как будто он мог что-то поменять. Глаза Найра затуманились, и по лицу ничего нельзя было прочитать.
