Как-то раз, взяв книгу, решил уединиться подальше от всех. И так получилось, что я оказался в заброшенном кабинете прадеда, рядом с комнатой, которую выделили для служаки Мингрии. Я забрался с книгой в кресло и просидел в неудобной позе довольно-таки долго. Оторвав взгляд от чтения, чтобы размять спину, случайно посмотрел на стену, где висел портрет прадеда. Моё внимание привлекли глаза, казалось, они как будто были нарисованы поверх картины. Подперев креслом дверь, чтобы если кто-то случайно войдёт, не застиг меня в неловком положении, пододвинул стол к стене, поверх поставил стул и залез на него. Внимательно присмотревшись, понял, что моя догадка оказалась верна, действительно, глаза на портрете были накладные. Дотронувшись до них, обомлел, оттого, что они слегка сдвинулись, а на их месте зияли два небольших отверстия. Меня разобрало любопытство, не раздумывая, заглянул в них и чуть не свалился со стула, так как увидел всё, что творилось в соседней комнате. Мало того, мне казалось, что стою рядом с сундуком, над которым наклонились мачеха и бабка.
– Вот, моя девочка, возьми, – сказала старуха, достав из сундука жидкую слизкую массу, чем-то похожую на медузу, только с длинными висячими отростками.
Мингрия выпрямилась, а я чуть не закричал, увидев её лицо. Конечно, она не выглядела старухой, но и молодой девушкой её назвать было нельзя. Вид мачехи приблизительно соответствовал возрасту отца. Взяв у старухи желейную субстанцию, она приложила её к своему лицу. Слизистая масса мгновенно прилипла, длинные отростки впились в тело, и было видно, как они, медленно опускаясь, расползаются под кожей. Мачеха кричала только беззвучно, мучилась от сильнейших болей, кожа на её теле вся пузырилась и двигалась. Вскоре всё прекратилось, и у меня расширились глаза от удивления, передо мной стояла прекрасная девушка. Я с трудом смог признать в ней мачеху. Если б только что не видел превращения, то бросился бы к её ногам. Вывела меня из оцепенения старуха, с любовью смотря на Мингрию, она произнесла.
– Девочка моя, как ты прекрасна.
– Я просила тебя не называть меня так, а если кто-нибудь услышит?
