– Киара… Киара… Киара…
Чуть приоткрыв ресницы, встретилась с встревоженным взглядом канцлера. В его глазах свирепствовало цунами, исчисляемое по двенадцатибалльной шкале Бофорта. Полюбовавшись на бушующую, необычно-темную синеву, очертила взглядом аристократический нос, твердые напряженные губы, волевой подбородок. Скользнула глазами по открытой широкой шее, крепким плечам, оголенной, мощной, без единого волоска груди. Вскинув в удивлении брови, вновь возвратила взгляд к застывшему лицу. Обозначила, что боевого раскраса нет. Удивили мокрые черные пряди волос. Часть из них прилипла к лицу, а остальные свисали волнообразными сосульками. На их кончиках набухали капельки воды и, надувшись под собственной тяжестью, срывались вниз.
Я проследила за очередной капелькой, проделывающей дорожку на коже оливкового цвета. Преградив путь, поймала пальцем холодную, прозрачную, состоящую из воды жемчужину. Прочертила ею зигзаг вокруг темного маленького ореола мужского соска, повела руку вниз.
Но, видно, герцог Арвайский был не настроен на то, чтобы на его кубиках торса мой палец вырисовывал шапки барханов.
Накрыв мою руку ладонью, Аргаир на доли секунды прижал ее к своему телу и сразу резко убрал, как будто протестуя от моего вероломного посягательства на его честь.
Но я же девочка вредная, успела пройтись ноготками по гладкой коже. И от чувства взлета в груди ватаги «бабочек», изрядно удивившись забытому явлению, вынырнула в окружающую меня реальность.
– А ты почему голый?
