Цветы и кости

ГЛАВА 1
Хильда глубоко вдохнула прохладный ночной воздух и нервно поежилась.
— Ох, мамочки, как тут страшно. Зачем только я, дура, сюда поперлась. А ну, если мертвяк выскочит? — Тихий шепот потерялся в шорохе высокой травы и тревожном шуме леса за спиной.
Судорожно одернув на плечах сбившиеся котомки, девушка в последний раз оглянулась, словно надеясь, что ее кто-то остановит. Но вокруг было тихо. И Хильда, втянув голову в плечи, медленно шагнула навстречу неизбежному. А впереди раскинулся жуткий и чарующий пейзаж. Пологая равнина с клубами густого тумана в низинах — пышное разнотравье северного лета. Тихий ветер волнами гулял по макушкам высоких полевых цветов, где-то вдалеке тревожно кричала птица. На ярком звездном небе ни облачка. А прямо перед Хильдой острыми оскаленными клыками сияли в лунном свете древние эльфийские руины. Такие старые, что никто и не помнил, когда они были обитаемы. Изломанные арки, заросшие мхом и лишайником. Потемневшие ступени. Шершавые, изъеденные ветром черные камни, покрытые неразборчивой рунной вязью. Слухи не врали — здесь было по-настоящему страшно. Изогнутые острые тени нависали над головой, будто горбатые хищные звери. То тут, то там слышались шорохи и тоскливые вздохи. Девушка едва передвигала ноги, кое-как брела среди темных развалин, то и дело спотыкаясь о каменные обломки в высокой траве. Съежилась, прижимая к животу дорожный мешок, вздохнуть боялась. С каждым шагом страх накатывал все сильнее. Казалось, кто-то смотрит ей в спину, давит тяжелым взглядом прямо между лопаток, вот-вот схватит!
— Гу! — ухнул филин над головой. Огромная птица бесшумно сорвалась с вершины обрушенной арки и исчезла в темноте. Лишь песчаная крошка с тихим шорохом посыпалась сверху.
— Мать-богиня, защити… — придушенно пискнула Хильда, привалившись спиной к черному камню и жмурясь от едва пережитого страха. — Совушка, милая... Да чтоб у тебя зад облысел, поганка злая.
***
Кримхильда Янсон родилась в простой крестьянской семье на северо-восточной границе тарианских земель. Глухомань тут была дикая и непролазная. Вокруг лишь редкие деревеньки, мрачные лесные чащобы и мелкие поселки по три дома — до ближнего городка больше недели конного пути. Некоторые люди, бывало, весь свой век до самой смерти проживали, а никого благороднее батюшки-медведя в родном лесу не встречали.