ПРОЛОГ
– Почему?! – рявкнул Вовка, похоже, устав от собственного вранья. – Я тебе скажу, почему! Потому что ты – синий чулок! Плевать, что тебе и тридцати нет! Ты ведёшь себя, как нудная старая училка! Кружки в шкафу ручками в одну сторону поворачиваешь, тюбик с зубной пастой закрываешь, колготки в ящике по цветам сортируешь! Нет в тебе изюминки.
– Изюминки? – опешила я.
От удивления даже слёзы высохли, так и не успев пролиться.
– Именно! – припечатал мой уже два часа как бывший жених. – Ты предсказуемая и скучная. И, знаешь, я на тебе всё-таки женюсь. Потому что жена из тебя получится отличная. Носки и рубашки чистые в шкафу не переведутся, ужин будет в срок и секс по пятницам в миссионерской позе. Но уж извини. Время от времени я буду уходить в загул. Чтобы не скиснуть от твоей правильности и предсказуемости, как вчерашний суп.
– Ах, предсказуемости?! – обозлилась я. – Так вот тебе предсказуемость! Замуж за тебя я не пойду! Сюрприз, блин!
– Ути-пути, – некрасиво осклабился Вовка. – А ещё ты совершенно непредсказуемо выпросишь у шефа накопившийся за три года отпуск и отправишься в свой любимый пансионат. Будешь гулять по берегу залива с трёх до пяти, выпивать за ужином бокал мартини и в десять укладываться спать в гордом одиночестве. Это же логично, да?
Я сморгнула, не найдясь, что ответить. Потому что именно такие планы у меня и сложились, пока бывший жених, брызгая слюной, перечислял мои недостатки.
– Знаешь, как тебя мой племянник называет? Тётя Логика. Нудная, скучная, предсказуемая тётя Логика. Даже мелкий пацан может предугадать твои действия на неделю вперёд. В общем, приятной поездки, – подытожил Вовка, правильно истолковав моё молчание. – Посидишь там недельку в гордом одиночестве, подумаешь над своим поведением. Потом я приеду, ты попросишь прощения за этот идиотский скандал, и мы распишемся, как и планировали, в сентябре. Глядишь, ещё и польза какая-то будет. Если ты очень хорошо подумаешь, то поймёшь, что миссионерская поза – это не то, что сможет отсрочить мой плановый загул. Счастливо оставаться!
С этими словами он вышел из комнаты, и в прихожей громко хлопнула дверь. Как ни странно, плакать почему-то расхотелось окончательно, и я вышла на балкон. Вовка как раз вынырнул из подъезда и, насвистывая, направился к своей машине. Вдруг он, не оборачиваясь, поднял вверх руки и оттопырил пальцы. Семь пальцев!
