Скрижаль альтера

— Ты никогда не задумывалась: что общего у героев книг, которые тебе так нравятся? — словно не услышал он.

— Задумывалась. Чаще всего это люди, не особенно привязанные к своему миру.

— Верно, — невозмутимо кивнул гость. — А если у этих людей и есть какие-то привязанности, то в силу обстоятельств они довольно быстро рвутся. Самая крепкая привязанность у людей бывает к чему?

— К семье, — не задумываясь, откликнулась я.

— Правильно. Но у большинства книжных героев она ослаблена: в другие миры попадают сироты, просто одинокие люди или люди из неблагополучных семей. Те, у кого нет сильной привязанности к родителям или по каким-то причинам не сложилась личная жизнь…

— Новый мир дает им новые привязанности?

Рэйв снова кивнул.

— Намного более сильные, чем были в старом мире. Это в конечном итоге примиряет людей с потерями и позволяет адаптироваться. Так сказать, врасти в новую среду. Как считаешь, мир, который ты видишь, он вообще живой?

— В каком смысле? — еще больше насторожилась я.

— В прямом. Разумен ли он в полном понимании этого слова? Это просто одно большое живое существо? Это колония живых существ? Может быть, это нечто искусственное?

Я воззрилась на мужчину со вполне обоснованным сомнением.

— Никогда не задавалась подобным вопросом.

— И все же?

— Ну… — я в затруднении умолкла, а потом все же осторожно кашлянула: — Мне кажется, искусственным он вряд ли является — даже для Бога и зеленых человечков это слишком сложно. Планета — это замкнутая биологическая система, способная обновляться, развиваться. Следовательно, она живая? Пожалуй, что да. А вот разумная ли… не уверена.

— Хорошо, — ничуть не удивился такому ответу Рэйв. — Будучи большой и сложной системой, как, по-твоему, мир способен ощутить возникшую для него угрозу?

— Какую? Ядерный взрыв, например?

— Необязательно. Возьмем для примера человечество. Или скажем, особо опасный вирус, способный выкосить все живое. Как думаешь, мир способен с этим бороться?

— Хм. Вероятно. Если вирус прилетел не из космоса. Хотя даже если и оттуда, то все живое все равно стремится сохранить то, что имеет. Следовательно, будет бороться. И если мы пришли к выводу, что наш мир сродни живому организму, то значит, и он начнет сопротивляться любой мало-мальски значимой угрозе.

— А если угрозой для него станет один-единственный человек? — краешками губ улыбнулся гость. — Вернее, что если мир начнет считать такого человека опасным для себя? Для системы в целом?