Лена.
Говорят, что самое страшное для родителей, это пережить своего ребенка. Все верно, и я, и ожесточившийся после трагедии, наполненный болью и жаждой мести иссаэр, убедились в этом на себе. А еще говорят – время лечит. Неправда. Каждый день, каждую минуту, оставаясь наедине с собой, я вижу ее, нашего с Анаишшшем белого ангела, мою маленькую девочку, мою Саффиру… Ее прекрасные, полные детской наивности и непосредственности, сиреневые глазки. Слышу ее нежный теплый голосок, зовущий меня мамой. Вспоминаю насупленные бровки, когда моя девочка была чем-то расстроена. Закушенный уголок пухленьких губ, если пыталась сдержать рвущийся смех. Все ее радости и боль, успех и неудачи, надежды…
Уже прошло три года, а я все еще не могу поверить, что ее больше нет. Не могу успокоиться. Не могу забыть. Не могу себя простить, что не уберегла. Не почувствовала. Не остановила. Не была рядом.
Три года…
Как всегда, в этот день мои ньеры и их наследники, а также, и двенадцатый лорд Ингарр, потерявший свою будущую ши-ар, но все еще остававшийся пока нашим другом и союзником, отправились в столицу, на общественную церемонию памяти и скорби по моей крошке - первой самочке нааганитов – иссаэр. Я же, оставшись одна (со-рин на подобные мероприятия не брали, а мне и лучше, моя боль только моя, а не для всей Амморан), вошла в покои иссаэры, и предалась своим мыслям, выведя на консоль голографический образ белокурой красавицы с чарующими сиреневыми, как у папы, змеиными глазами.
Моя маленькая девочка… мой ангел… моя, так рано ушедшая, Саффира…
Вглядываясь в такое родное личико, до боли, до крика терзающего память, все, что от нее осталось, я провела холодными пальцами по неплотным чертам:
- Прости меня, родная. Прости, мое солнышко. Если бы я тогда знала. Если бы могла… Я бы повернула и время, и то утро вспять. Я бы никогда и ничего у твоего отца и лордов не просила. Ту прогулку по горам. Проклятый снег. Да вообще ничего!!! Прости…
Опустившись на колени перед голограммой погибшей дочери, я спрятала в ладонях свое лицо, начав тихонько причитать от отчаянья и скорби, пока мои лорды и дети не видели. Особенно Анаишшш и наш с ним сын Ярошш. Шалиссса… Перед ними и семьей я старалась быть сильной и не падать духом. Мои дети нуждались в моей заботе и любви. Ньеры - в теплой, улыбающейся со-рин, согревающей их змеиные сердца. А я…
