ГЛАВА 1. Караван
Солнце ещё не взошло над горизонтом, и последние приготовления к долгому пути совершались в предрассветных сумерках – торопливо и с неизбежными восклицаниями, когда кто-то ронял кошель или не мог завязать впотьмах бесчисленные бечёвки на тугих мешках. Лошади фыркали и потряхивали гривами, не то прогоняя сладкую дрёму, из которой их столь бесцеремонно выдернули, не то выказывая животное раздражение. В последнем с ними согласились бы почти все путешествующие люди – выдвижение в путь затягивалось, что не могло не сказаться на нервном настроении хозяина каравана и его людях, которые подгоняли замешкавшихся путников злобными окриками.
Город ещё не проснулся, когда последняя суматоха наконец улеглась, и караван тронулся в путь. Скрипящие повозки двинулись с места, вывозя с собой людей, припасы, товар и оружие, и огромные деревянные колёса загрохотали по каменной дороге, ведущей прочь из Старого Сорпигала.
- Рыбой воняет, - недовольно проронила молоденькая девушка, выглядывая в прорезное оконце повозки. Из-за сумерек ничего не разглядела и, вдохнув ещё раз бодрящего ночного воздуха с ароматом морепродуктов, плотно запахнула полог.
- Ллейна Камилла, - укоризненно обратился к ней пожилой, сухонький наставник с жилистыми, словно перевитыми верёвками, руками. – Вам следовало бы сказать: «тяжёлый запах» или «душный аромат». Слова с корнем «вонь» благородные ллейны не употребляют.
- От соседней повозки исходит душной аромат, - покорно повторила Камилла. – Видимо, хвалёная сорпигальская рыба стухла.
- С душком товар, - поддакнула крепкая, полная компаньонка, поправляя седой пучок на голове. – Значит, далеко везти не станут: в ближайшей деревне сбросят. А то кто ж его, такой душной, купит? Вот вы, пэр Нильс, тухлую рыбу любите?
- А следующая деревня далеко? Платье провоняется же! – девушка покосилась на пэра Нильса, наткнулась на очередной кротко-укоризненный взгляд, вздохнула, задумалась, нахмурилась и уточнила, - а как иначе-то?
- «Прошу прощения, друзья, известно ли вам, когда ближайшее поселение? Имею некоторые основания для беспокойства: боюсь, как бы тяжёлый запах из соседнего экипажа не принёс платью значимого вреда», - без запинки выговорил пожилой пэр с лёгким поклоном.
Камилла закрыла рот, намотала рыжевато-каштановую прядь на палец и надолго задумалась. Пожилая спутница фыркнула, покачала головой и удобно расплылась в низеньком, обитом шкурами походном креслице. На ближайшей кочке подпрыгнула вместе с сидением и мигом приняла прежнюю настороженно-ровную позу, поперхнувшись отнюдь не женским словцом. Камилла посмотрела на мэму Софур с искренним восхищением: присутствие пэра Нильса действовало, не иначе. Няня не только удержалась от долгой забористой тирады, но и ухитрилась единственное чувственное восклицание сделать крайне невнятным: не придерёшься.
