— Ты кто?
— Белка! — выдала та, глядя сверху вниз, как победитель на поверженного врага.
Яркая внешне, она и в одежде не стеснялась: оранжевая майка с какой-то вырвиглазной надписью, зеленые шорты. В белых кроссовках — разноцветные шнурки. И даже веселые, растрепанные сейчас хвостики на голове схвачены не всегдашними резинками, а атласными ленточками с бантиками. Кого другого Денис бы назвал клоуном. Но девчонке эта какофония цветов шла неимоверно! Оставался только один вопрос:
— А почему Белка?
— Потому что рыжая! — ответил вместо девчонки Артем, встав так, чтобы прикрыть её плечом.
Это было прямым оскорблением: он что, думает, что Денис ударит девчонку? А та не обращала внимания на испепеляющие взгляды, которыми обменивались парни.
— Так чего не поделили?
— А тебе какое дело? — огрызнулся Денис и сам себе удивился: что это с ним?
— Мне до всего дело есть! — не смутилась девчонка. — Так и будете в молчанку играть?
— Тут кое-кто утверждает, что я наврал про мельницу и про водяного, — наябедничал Артем.
Белка помрачнела, но ответить не успела, Денис опередил:
— Конечно, врешь! Папа сказал что…
— Ах, папа сказа-а-ал, — зло протянул Белка. — А папа тебе не сказал, зачем дед Трофим каждый год приносит водяному в жертву черного петуха и мешок зерна? Он из-за этого даже с отцом Иоанном поругался! Тот его на месяц от церкви отлучил! Ты знаешь, что это для стариков означает?
— Я тут при чем? — взорвался Денис. — Понапридумывали сказок. Может, и прав ваш отец Иоанн, что таких врунов в церковь не пускают. Я слышал, что ложь — грех!
— Ах, так! — лицо Белки залил румянец. Глаза сверкали не хуже солнечных зайчиков. Было видно, что она всерьез разозлилась. — Тогда сам проверь! Сходи на закате к иве! Если, конечно, не испугаешься!
— А вот и схожу! И докажу, что все ваши выдумки — бабкины сказки!
— А сходи! Сходи! Только штаны со страху не намочи!
Развернувшись на пятках, Белка гордо ушла.
И тут Денис вспомнил, зачем искал Артема:
— Пойдем, твоя бабушка ужинать зовет.
Шли, старательно делая вид, что не знакомы. Но дома пришлось если не забыть об обидах, то хотя бы отложить их на время.
Обед проходил в молчании. Отец Дениса смотрел то на него, то на бабу Матрену, а потом не выдержал:
— Сын, ты чего это хозяйку обижаешь? Старухой назвал…
Денис чуть ложку не выронил. А папа продолжал:
