Иногда мне становится очень досадно, что рядом с моим домом нет часов с боем. Больших, башенных… Нет. Не как Куранты в Москве. Как те, что отбивали полночь в «Щелкунчике» или в «Золушке», без пафоса и блеска, без мыслей о праздновании Нового года. Бывает так, что в некоторые моменты бой часов просто необходим, как точка в конце предложения, как последний штрих, который придаст картине целостность.
Мы встретились в полночь. Конечно, глупо говорить об этом с такой уверенностью, когда я в итоге достала мобильный, чтобы посмотреть, сколько времени, часы на них показывали пять минут первого. Но почему-то я была уверена, что именно в полночь мы столкнулись на лестничной площадке.
Было темно, наверняка местные хулиганы опять успешно поохотились на лампочки, единственным источником света был свет фонарей, вяло текущий через окно. Всегда побаивалась темноты, особенно оставаясь одна. А тут, поднимаясь на свой третий этаж, я и вовсе вздрагивала от каждого шороха. Неудивительно, что увидев, как навстречу идет незнакомый парень, отшатнулась к стене… и едва не покатилась вниз по ступеням.
Феерическая неуклюжесть.
Слава богу, причина моей паники среагировала молниеносно: меня тут же схватили и поставили на ноги.
– Э… спасибо, – пробормотала я, близоруко щурясь.
Минус у меня был совсем небольшой, обычно я прекрасно обходилась без очков и линз, но ночью страдала от куриной слепоты: перед глазами все катастрофически расплывалось. Даже не сразу поняла, что незнакомец старше меня если только на пару-другую лет, не больше. Издалека он казался куда страшней и внушительней.
– Осторожней надо быть, – строго, как будто пятилетнему ребенку что-то объясняет, произнес парень, отступая назад. Теперь я ни капли не сомневалась: этого человека мне никогда не доводилось встречать. По голосам я различала куда лучше, чем по лицам, и этого голоса я прежде не слышала.
Красивый баритон… Чуть вкрадчивый, мягкий. Таким хорошо читать стихи впечатлительным девушкам. Жаль только, сейчас никто не читает вслух стихов. Разве что на поэтических вечерах, но это же совсем другое.
Вспомнились слова одного из соучеников Пушкина: «В Лицее мне запрещали носить очки, зато все женщины казались мне прекрасны». Разглядеть лица незнакомца толком не удавалось, для меня в полутьме он выглядел как угольный набросок, лишь очертания, никаких цветов. Заостренное лицо, ястребиный нос, глубоко посаженные глаза под иронично изогнутыми бровями. Четкий рисунок губ, сложившийся в легкую полуулыбку. То, что не могла различить, я с опасной легкостью приукрашивала, превращая обычного, скорее всего, парня в сказочного принца.
