Он знал куда идет. На камнях мостовой вились стрелки в виде фаллического символа. Лупанарий уже близко. Поворот, ещё один поворот. И он стоит у низкой неприметной двери двухэтажного здания.
Капюшон скрывал его лицо, и он не боялся того, что кто-то из знакомых его узнает. Темнота уже вступила в свои права.
Войдя в здание, он уже привычно претерпел надевание головного убора. Сuculus nocturnus он ненавидел больше всего. Так и не поцелуешься. Хотя он сюда пришел не за поцелуями, конечно. Приглянулась ему здесь одна волчица.
Его отвели в крохотную комнату на верхнем этаже. Там на ложе его уже ждала. Она. Лупанария. Фонарь тускло горел, но, несомненно, это та же самая жрица любви, что удовлетворила его в прошлый раз.
Лупанария и в этот раз церемониться не стала. Сбросила с него одежду ловкими пальцами, подвела к ложу, открывая свой цветок. Он сразу возбудился. Хотелось скорее попасть в неё, стать единым целым. Но в этот раз он не намерен торопиться, и хочет продлить удовольствие.
Его пальцы бродят по её телу, трогая ореол грудей, скользя по шее, касаясь мочки уха. Лупанария довольно стонет. А он улыбается сквозь свою неудобную маску.
Он возбужден до предела. Ещё чуть-чуть и Александр сам изольется быстрее, чем лупанария начнет действовать. Однако она вдруг отклоняет его руку и начинает методично ласкать его затвердевшее достоинство. Вздох удовольствия непроизвольно срывается с его губ.
Ласки становятся быстрее, требовательнее. Женская рука скользит вверх-вниз. Он чувствует, как она старается отработать свои монеты. Но мысли испаряются из головы, сосредотачиваясь на ощущениях.
Александр рычит и изливается в её руку. В комнате стоит тишина и слышно как они оба тяжело дышат. Мужчина бросает ей десяток спринтий на ложе и собирается покинуть лупанарию, но та обнимает его со спины.
Почему он не пытается освободиться из-за нежеланных объятий? Почему он стоит как истукан вместо того, чтобы скорее спешить к друзьям в терму? Почему, наконец, он не накинет свои одежды и не покинет смрадную комнатушку?
Ответов Александр и сам не знает. Он размыкает руки лупанарии на себе и берет одежду. Видит, как растеряна девушка, но неумолимо продолжается одеваться. Не хватало ещё привязаться к какой-то из волчиц.
Всхлип останавливает его на пороге. Ему не хочется оборачиваться, но он все же непроизвольно это делает. Голая лупанария обнимает себя руками, будто стараясь защититься от несправедливого к ней мира. Красный пояс валяется где-то в углу. И почему он раньше не задумывался, что лупанариями становятся не по своей воле?
