Возмездие
Полина Зорина, молодая двадцатипятилетняя медсестра, осторожно приоткрыла дверь в девятую палату. Пришло время колоть обезболивающее – шли лишь вторые сутки после ампутации.
Когда девушка приблизилась к кровати, лежавшая, казалось бы, в забытьи пациентка резко распахнула свои очерченные тёмными кругами ввалившиеся карие глаза и, закусив губу, попыталась приподняться:
– Не … не при…шёл?
Полина, вздрогнув, покачала головой:
– Я звонила… звонила вашему супругу… У него пока не получается… не получается прийти… Давайте сделаем укол…
Женщина глубоко, судорожно вздохнула и, не отвечая, отвернулась к стене.
Ловко перетянув безвольную, отёкшую, унизанную перстнями блеклую руку, медсестра умело ввела инъекцию и быстро вышла, тихо притворив за собой дверь.
…Анна закусила губу, чтобы не расплакаться от обиды. От обиды на Дениса. Обиды на судьбу-злодейку, на жизнь у неё уже давно не было: женщина смирилась с неизбежностью, смирилась с приближающейся смертью, смирилась с тем, что дама с косой, по сути, стоит уже на пороге.
С усилием приподнявшись, Анна скользнула взглядом по складкам одеяла, чётко обрисовывавшим контуры её ампутированной ноги. Теперь, благодаря болеутоляющим, нога лишь заунывно ныла в месте ампутации, и не было той дёргающей, жгучей, кусающейся и непобедимой боли в изгрызенных раком таранной и берцовой костях.
Ампутация не спасала её от смерти, даже, наверное, не продлевала жизнь – метастазы, эти безжалостные «гонцы» рака уже давно поселились в лёгких, но, измученная болью, которую не побеждало ни одно болеутоляющее, Анна дала согласие на операцию…
Полина, закрывшись в ординаторской, достала свой новенький мобильник и злыми глазами уставилась на телефон.
– А вот позвоню ещё раз! – вдруг с вызовом сказала она. – Она же умирает! Ну, должен же он прийти!
Медсестра набрала знакомый номер и долго слушала заунывные гудки в трубке.
Денис, небрежно щёлкнув пальцем по экрану мобильника, отклонил вызов со знакомого и уже успевшего надоесть номера. «Ну, чего прицепилась как репейник, дура?» – со злостью подумал он о медсестре и перевёл взгляд на свою молодую спутницу – Кристину.
Мягкий, трепетный, живой огонь горевших на столе свечей бросал едва заметный тёплый отблеск на её нежную, упругую кожу, тускло, матово отливали тщательно завитые густые русые волосы, тени от длинных ресниц дрожали на щеках…
