Чудовище Карнохельма

«Невесту везут! Нареченную везут!»
Повозка поползла вверх, на скалы. Въехала на широкую площадку и остановилась.
Я повертела головой. С одной стороны высилась скала, увитая вечнозеленым растением. Там чинно ожидали суровые молчаливые ильхи – главы родов. В центре находился стол, на котором я заметила несколько предметов. А возле стола – Гудрет. Плечи жениха укрывала белая шкура, закрывая расшитую полотняную рубашку. Ниже виднелись простые штаны и высокие сапоги. Я суетливо поднялась, ступила на деревянную подножку, которую поставил возница. Замешкалась. Длинные юбки трепал ветер – здесь, на площадке в скалах он был особенно рьяным. Остро пахло морем.
При виде повозки ильхи подобрались, и все головы повернулись в мою сторону. Нервничать я начала сильнее, да еще и юбка зацепилась за край лавки и никак не желала освобождаться. Я похолодела, ощущая на себе десятки взглядов и безуспешно сражаясь со скользкой тканью. Да что же это такое! Ладони взмокли. Кружево сползло с макушки, и я услышала недовольный ропот.
Взмолившись про себя всем богам и даже неизвестным хёггам, я дернула юбку, и в наступившей оглушающей тишине раздался ужасающий треск.
Я порвала свой наряд. Прекрасный наряд, сшитый не мною!
О боги!
Румяный Гудрет покраснел еще сильнее и качнулся в мою сторону, но был остановлен мрачным взглядом старейшего ильха. Верно, невеста должна сама подойти к жениху. Нервно поправив сползающие очки, я придержала на голове покров и снова услышала недовольные шепотки. Юбку трепал ветер, грудь терзало отчаяние. Я ступила на снег, и брызнула из-под подошвы рассыпанная на снегу красная ягода, пачкая шелк. Мне стало дурно. Единый, да Гудрет точно от меня откажется! Кому нужна такая неуклюжая нареченная?
Пытаясь сберечь и без того подпорченное платье, я отступила от ягодной дорожки в снег, и ильхи начали переглядываться. Снова не то! Отчаянно закусив губу, я вернулась и сделала шаг. Щеки Гудрета алели пятнами. Верно, и ему обряд давался непросто.
Еще три шага, и окаянная дорожка почти пройдена. Оказывается, двигаться в таком длинном платье – сущее мучение!
«Держи голову высоко, будь достойной семьи! Да плечи расправь, мне за тебя стыдно, Эннис!» — произнесла в голове бабушка. На испачканный подол я старалась не смотреть.
Еще шаг – и мне отчаянно хочется поправить очки. А еще растереть ледяные ладони и озябшие на ветру плечи, надвинуть на лоб окаянный полог и сделать хоть глоток воды. Но решилась я лишь на то, чтобы тайком облизать губы.