Глава 1.
Первородный грех несла на себе Ева, а расплачивались за него её многочисленные потомки, которым богословы отказывали в наличии души, зато не переставали повторять, что красота их – от дьявола. С другой стороны, Богоматерь тоже родилась женщиной и почиталась самыми суровыми канониками. Вот и получалось, что женщины постоянно балансировали между сточной канавой и небесным пьедесталом. Последний, как и всякий камень, скользок, посему шансы оказаться в сточной канаве возрастали. Один неверный шаг – и зловонье сомкнётся над головой.
Жанне не повезло родиться женщиной, но до этого дня ей удавалось балансировать на краю пропасти. Теперь же она оступилась, рискуя упасть на самое дно, где ей, Евиной дочери, и место.
Неважно, ребёнок ты или нет, суть твоя неизменно порочна.
Скрючившись, Жанна, девочка лет одиннадцати, сидела в тёмной каморке у караульного помещения. Прислушиваясь к голосам людей за стеной, она гадала, сумеет ли незаметно проскользнуть в часовню и преклонить колени перед Заступницей человечества. Только Дева Марии убережёт от ненавистного брака, только она убережёт от гнева отца!
Даже здесь, посреди сырости, грязи, разбитых черепков, прелых овечьих шкур и зловония выгребной ямы, ощущался божественный запах свежеиспеченного хлеба. При мысли о хрустящей горбушке с латуком у Жанны засосала под ложечкой, но она не поддалась соблазну. Женщина должна обладать завидным терпением и осторожностью, чтобы не испробовать закона палки.
Наконец голоса стихли, и Жанна решилась покинуть убежище. Она на цыпочках прокралась в зал и убедилась, что гость уехал. Он приезжал просить руки Жанны, но теперь точно не посватается. Она об этом не жалела: жених ей не нравился. Как и не понравилось её поведение отцу, лорду Уоршелу.
Вела себя Жанна действительно не лучшим образом, совсем не так, как положено благовоспитанной девушке, но бес не раз толкал её на путь греха, имя которому упрямство, дерзость и гордыня. Отпускавший Жанне грехи капеллан вздыхал, что той престало родиться мальчиком, раз уж в ней воплотились все отличительные черты предков по мужской линии, но Господь решил иначе. А раз так, то леди Уоршел надлежало учиться покорности и смирению, только, вот беда, не уживались они с Жанной.
С чего начался разговор, леди Уоршел не знала. Она тихо сидела наверху, вышивала приданое: выводила ровные стежки на глади сорочек и подушек. Под ловкими пальцами рождались причудливые растительные узоры, оживали диковинные звери, расцветали пышные заморские розы и скромные маргаритки.
