ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ.
Чертов мрачный день, принесший ему одни неприятности!
Чертова пасмурная погода, играющая с ним злые шутки, окуная в беспредельные воспоминания о прошлом.
Чертово прошлое, не дающее ему покоя! Чертова жизнь, устанавливающая жестокие правила игры, не жалея тех, кто дает слабину. Безжалостно растаптывает человечность, уничтожая детскую непосредственность, разбивая на мелкие осколки.
Припарковав машину около дома, Эмиль опустил голову, прислонившись лбом к рулю, стараясь игнорировать стучавшие по стеклу капли начинающего дождя. Дождь всегда напоминал ему тот день, когда он познакомился с миловидной и грустной девочкой по соседству, предложив ей зонтик. Дождь напоминал тот вечер, когда он взял убитую горем Анну в жены, оставив в первую брачную ночь под громкие раскаты грома. И этот же чертов дождь снова станет свидетелем очередной развернувшейся сцены. На сей раз ему придется окончательно развеять грезы девушки, до сих пор не подписавшей проклятые документы о разводе.
Неужели она продолжает мечтать о воссоединении? Неужели, действительно, полагает, что ее невинность что — то изменит? Он никогда не отступится от решения, который принял, да еще и Лиза, собирающаяся с отцом прилететь через два дня. Видимо, она приложила максимум усилий, чтобы сыграть свадьбу здесь, в Провансе, в присутствии его родителей, которые даже не предполагают о грозящих переменах.
А сегодня — последний день их спора, кажется, окончившегося в ту ночь на острове, тем не менее Анна не выполнила обещание. Он женат. Женат по всем формальностям и закону. Ничего не изменилось, кроме того, что Эмиль понял страшную вещь.
Его потянуло к Анне. Потянуло, словно недостающая часть мозаики сложилась. Потянуло, как к родному человеку, с которым не хотелось расставаться. И это за одну треклятую неделю! Как ей удалось вызвать эти странные перемены? Почему вдруг ему необходимо стало на протяжении нескольких дней после той ночи на острове чувствовать на губах утренний поцелуй, переворачивать ее на спину, уткнувшись в шею, вдыхая аромат? Почему он занимался, черт всех побери, с ней любовью по ночам вместо того, чтобы спать, как раньше, на диване? Почему он терпеливо ждал ее с работы, сам же откладывая все дела?
Меньше, чем за три дня, Анна добилась своего. Она пробудила в нем то, что, казалось, уснуло навсегда. Желание быть любимым по — настоящему. Он наслаждался ее телом, выгибающемся навстречу его ласкам, получая удовольствия от того, что касался каждого дюйма не только пальцами, но и губами. Наслаждался ее поначалу робкими, а затем дерзкими поцелуями, которыми она покрывала его всего. Наслаждался ее близостью. Наслаждался и чувствовал, как медленно падает в пропасть, откуда не выбраться больше никогда. Погибал, без единого шанса на чудесное возрождение. Ее объятия и шепот дарили для него и покой, и смертельную обреченность. Он понимал, что начинает слабеть. Как ни горько признавать, Эмиль напрочь забывал обо всех принципах и намерениях развести, стоило мягким губам Анны коснуться его мышц на руках или провести дорожку по спине, дотрагиваясь до позвоночника. Все это вело к неминуемой погибели твердости в его характере. Вело к тому, что уничтожало стержень внутри, делая мужчину подвластным ее прикосновениям. Ее словам. Анна смертельной отравой распространялась по его крови, мучительно сладким ядом травя каждый вздох. Самое ужасное заключалось в другом. Эмиль вовсе не возражал принимать яд с ее нежных рук. Он чувствовал, что не сможет больше контролировать самого себя, полностью растворяясь в этой окружившей его любви.
